Наверное, со стороны это было не сложнее, чем освободить индейку из вакуумной упаковки. Сравнение пришло ей на ум позже и тоже было вполне рождественским. Но в тот момент, осторожно орудуя лазером под доносившиеся, казалось, из тумана инструкции сестры Харриет («осторожно... только самый край... раздвигайте руками... не повредите плод...»), она успела пообещать себе, что ничего больше... никогда... ни за что... только бы этот малыш родился. Только бы, пожалуйста... Отче наш, иже еси на небесах, да святится имя твое, да пребудет царствие твое... хлеб наш насущный...
Освободившийся от держащего его мешка новорожденный булькнул в воду. У Шивон упало сердце, когда она увидела, как он уходит в глубину, — но через несколько секунд плавники расправились, и еще один гражданин Омелы радостно забил конечностями по воде. Оставшаяся на берегу мамочка постепенно приобретала нормальный синеватый оттенок. Потом и она, брыкнув, соскользнула в реку. Партнер, чуть подумав, нырнул вслед за ней.
— Я их вижу! — возликовала вдруг сестра Харриет. — Я вижу! Картинка вернулась!
Вдалеке вспыхнула рождественской гирляндой станция, которой снова дали свет.
— Ой, мама, — сказала сестра. — Я уж думала, всё. Я думала, обоих потеряем. Пурпурный — цвет близкой смерти, чтоб вы знали.
— «На п-первом к-курсе делают». — Шивон удивилась, как стучат у нее зубы. — Да сюда еще никто не летал, когда вы были на первом курсе!
Ночь успокаивалась. Шивон наконец отдышалась.
— А ребеночек-то не от него, — сообщила она сестре.
— А может, от Святого духа? — откликнулась та. — Правда, вам это ничего не напоминает? Мать, младенец, отец, который и не отец на самом деле... И три мудреца с дарами. Правда, я на мудреца не гожусь, я на сестру-то еле сдала...
Шивон огляделась. Лоран сидел у самой реки, шевелил рукой в воде, развлекая новорожденного. Лючия стояла невдалеке.
— Когда вы диплом получаете? — крикнула ей Шивон.
— Без зачета по практике я могу его вообще не получить, — произнесла та рассеянно, будто ее это не волновало.
— Да будет у вас зачет, — сказала Шивон. — Это же Рождество.
Она подошла ближе, и они оставались так — три мудреца со странными дарами, и Шивон думала, как все просто для сестры Харриет, кто она — евангелистка? Методистка? Ее Бог, простой и дружеский, вовсе не похож на Бога ее земли, сурового, измученного и фрейдистского. Но, может быть... может, на этой планете все и будет немножко проще? И отсюда Сын Его уведет их дальше, чем когда-то увел с Земли?
— Смотрите, — будущий доктор лингвистики Морено протянула руку. — Видите, там? Звезда зажглась.