Увы, но шутки были близки к истине. Курицын и впрямь стал оказывать мне знаки внимания. Его сопение вечно слышалось за моим плечом, а мои котлеты чаще, чем чьи бы то ни было, перекочевывали в его желудок. Стоило мне повернуться в его сторону, как я была вынуждена упиваться рассказами о его выдающихся достоинствах. «Есть люди, для которых не существует невозможного, — повествовал мне Курицын, — и один из них — я. Иногда мне от этого даже не по себе. Впрочем, во все времена встречались избранники богов. Ты знаешь, что при последнем тестировании компьютер выдал мне характеристику — „редкий бриллиант“?»
Теперь бриллиант сверкал на нашей кафедре, доводя до исступления студентов и секретарш. Одна секретарша призналась мне, что в рабочие дни Курицына она всегда заранее пьет валерьянку, а последнее время даже подумывает об элениуме. Я валерьянку не пью — как-никак, закалена долголетним общением, — однако и я не в силах спокойно переносить его потрясающую манеру подкарауливать меня после занятий и, неумолчно что-то бубня, провожать до дому.
Короче, я с понятным недоброжелательством ответила:
— Я уже ухожу. У меня нет времени.
— Хорошо, пойдем вместе. Все равно делать нечего.
— Я не домой, а к подруге, в соседний корпус.
— Ага, — обрадовался Курицын, — есть будете. Там в кафе часто проводят банкеты, а после них остается разная еда. Я не дурак, я знаю! Так что я с тобой. Не волнуйся, я не из нахлебников, свою долю честно внесу.
— Какую долю? — не поняла я.
— Вот! — И он гордо продемонстрировал мне пакетик кофе. — Тут написано — три в одном. Правда, по-английски, но для таких, как я, это не проблема. Так что хватит на три чашки — мне, тебе и подруге. А она за это меня угостит.
Я посмотрела на пакетик.
— Три в одном означает, что в одной упаковке кофе, молоко и сахар. А порция всего одна. Кстати, сколько он стоит, Витя?
Курицын так и подскочил на месте от гнева.
— Ну ничего себе! Одна порция! Надувательство сплошное. А сколько стоит, я не знаю. Я его с собой взял.
— Из дому? — с надеждой спросила я.
— Нет, из стола секретарши. А больше ничего съедобного там не было.
Я окинула «редкий бриллиант» ледяным взглядом, но «бриллиант» и глазом не моргнул. Пришлось действовать без обиняков:
— Лазить по чужим столам непорядочно. Ты это знаешь?
— Конечно. Но ведь я же никаких тайных записок там не искал. И не воровал ничего. Просто открыл ящик и достал кофе. Мне пить захотелось. Вот и все. Так я иду с тобой?
— Мы вовсе не собираемся есть, а будем мерить одежду. Так что, сам понимаешь, ты нам будешь мешать.