— Дак ить за ради вас, ваше высокоблагородие…
— Ну, и будет. Калентьев, распорядись, голубчик, насчет поручика.
Вертухин прикрыл дверь и повернулся.
— Вот что, — сказал он Кузьме, когда они опять вышли на крыльцо. — Поезжай в Екатеринбург и спрячься у родных. Не то злодей тебя повесит. Или местные проткнут ломом.
— А ты-то как, батюшко? — Кузьма с испугом глянул на него.
— Я-то? — Вертухин ступил на скрипучий снег двора. — Я вывернусь.
— Позволь, батюшко, остаться с тобой! — вдруг сказал Кузьма.
Вертухин, не отвечая, двинулся к воротам.
Кузьма внезапно упал перед ним на колено, глядя на него снизу вверх:
— Позволь, батюшко!
Вертухин остановился и сжал губы, напуская на себя суровость и пряча радость самодовольства от преданности Кузьмы.
— Ну, надерут задницу — пеняй на себя.
Осмотревшись во дворе, он внезапно прошел к сложенной под навесом поленнице и просунул руку между ней и срубом навеса. Кузьма, наклонив голову, удивленно и внимательно следил за ним. Вертухин пошарил за поленницей и вытащил изящную шпагу с вороненым эфесом. Кончик шпаги был темен, будто закален особым способом, не тем, что остальная ее часть. Вертухин внимательно осмотрел шпагу и даже провел по ней пальцем.
— Так, так, — сказал он и засунул шпагу за пояс.
Теперь у него было две шпаги — по одной с каждого боку.
Они вышли за ворота. По тракту шел обоз, низенькие монгольские лошаденки дышали паром на две сажени, как сказочные чудовища.
Вертухин посмотрел на заиндевевшее солнце, на объятые куржаком узорчатые деревья и некий восторг от сложности и величия предстоящего ему дела пробежал по его телу.
За месяц до описываемых событий мелкий подмосковный помещик Дементий Вертухин был вызван в Санкт-Петербург, в Тайную экспедицию при Сенате. В это грозное учреждение, занимавшееся политическим сыском, никого и никогда не вызывали, но доставляли, поэтому Вертухин не просто поехал в столицу, а помчался на перекладных.
Вертухин был родом из Пермской губернии, но уже немало лет жил постоянно в Москве. В свое время он участвовал в войне с Турцией, был взят в плен, влюбился там в турчанку, но вскоре бежал на родину. То ли он не мог забыть возлюбленную, то ли еще по каким причинам, но до сих пор не был женат и проводил время за картами да вот еще захаживал к девицам.
Вертухин держался в стороне от всяких сообществ и тайных дел, но за ним водились разного рода плутовские пакости и по дороге в столицу он мало сказать трепетал.
Когда он вошел в кабинет начальника Тайной экспедиции Степана Ивановича Шешковского, там было темно. Его хозяин, истинный властитель всея Руси, одного имени которого боялись генералы и тайные советники, сидел в глубине за столом и был почти неразличим.