Ах, да! Он же бежал из тюрьмы!
Сразу вспомнился первый испуг, когда капрал Бейтс на его глазах превратился в ганимедского тритона. Позвольте! Да ведь он и сам... Христофор резко распахнул одеяло. Человек, как человек... Не бог весть, какая фигура, но своя.
Может быть, все эти превращения просто приснились ему? Но нет, теперь он отчетливо вспомнил: маленькая проворная ящерка проползла по вентиляционному ходу, выбралась на крышу тюремного здания, а затем по тонкому телефонному проводу перебралась за внешнее ограждение. И этой ящеркой был он, Христофор Гонзо.
... Ольгу он заметил, не успев еще спуститься по столбу на землю. Девушка прогуливалась вдоль тюремной стены и, казалось, не обращала никакого внимания на мрачные серые камни, увитые поверху колючей проволокой. В руке она несла сумку на длинном ремешке, так что та почти волочилась по земле.
Гонзо сразу все понял. Ай, да Оленька! Вот если бы она серьезно... что, мол, невеста.
Он поспешно спустился на землю, шурша в траве, добрался до тротуара и, когда Ольга проходила мимо, юркнул в раскрытую сумку. Сейчас же его подняли и быстро понесли куда-то. Затем хлопнула дверца машины, заурчал мотор. За все время, пока они ехали, Ольга не произнесла ни слова. Христофор представления не имел, куда и зачем его везут. Вообще, этот побег все больше начинал смахивать на похищение...
Наконец, сумка снова раскрылась, и Гонзо, вращая во все стороны глазами, выбрался на свет. Он находился в комнате с большим окном, диваном, столом, парой кресел и телевизором. В целом, это походило на гостиную в номере отеля. На диване сидел плечистый парень, одетый по моде орбитальных гонщиков середины двадцать первого века. Сумку с Христофором он держал на коленях.
– Ишь ты! Ну и жаба! – пробормотал он при виде тритона и добавил громко:
– Все-таки это был неоправданный риск! Слишком много самостоятельности такому типу.
– Но ведь он же перед вами, граф, – донесся из другой комнаты голос Ольги.
– Ну да, а если бы он убежал?
Ольга появилась на пороге с блюдечком молока в руке.
– Нет, Джек, – улыбнулась она парню, – он не мог убежать. Куда ему идти в таком виде? Он нашел бы нас где угодно, даже если бы мы прятались. Из-под земли бы достал! Лишь бы снова превратиться в человека.
– Погоди-ка, – удивился Джек. – Ведь ты же говорила, что этот твой горный мед действует всего часов пятнадцать? Значит, он и без нас бы превратился?
Ольга замерла, не донеся блюдечко до стола.
– Граф, ты осел! – тихо произнесла она. – Ты все испортил!
– Ой, прости! – спохватился Джек и заткнул себе рот кулаком. – А... а разве оно понимает? – спросил он чуть погодя.