Предание о втором ифрите
... О, владыка, затмевающий дневное светило! Позволь ничтожнейшему из рабов твоих продолжить рассказ о путешествии бесстрашного Адилхана!
Даже пойманная птица, услышав в небесной выси голос своей подруги, не рвется из клетки так, как рвалось из груди сердце премудрого падишаха при виде цветущей долины на острове Судьбы. Всей душою стремился Адилхан поскорее высадиться на остров и углубиться в эти чудесные сады, чтобы отыскать дорогу, ведущую к несметным сокровищам. Однако ему пришлось сначала привести в порядок свой корабль, отдать все необходимые распоряжения экипажу, остающемуся на борту чинить оснастку и ждать, может быть, до конца своих дней, возвращения повелителя...
Лишь на третий день падишах во главе большого отряда ступил на вожделенный берег. Здесь по-прежнему было пустынно. Среди камней не замечалось ни малейшего движения какой-либо живности, словно гигантская птица и ее выводок были последними живыми существами, обитавшими на побережье. Еще удивительнее, что и со стороны долины не доносилось ни звука. Впрочем, люди Адилхана были даже рады этому запустению. После знакомства с чудовищем, гнездившемся на скале, они не торопились повстречаться с новыми обитателями острова.
– И не удивительно, что все зверье разбежалось, – говорили воины. – Разве можно жить и растить потомство, имея таких страшных соседей? Вдобавок, великий падишах, да продлит Аллах его дни, устроил здесь такой взрыв, что все живое разбежалось и разлетелось в ужасе на сотни фарсангов. Воистину, нет силы, способной противостоять воле и мудрости нашего повелителя!
Построившись в походную колонну и высылая вперед разведчиков, отряд тронулся в путь. Адилхан не рискнул брать лошадей в длительное плавание по океану, поэтому воинам пришлось теперь идти пешком. Два десятка рабов, сменяя друг друга, несли паланкин падишаха. Следом за паланкином восемь самых сильных воинов несли сосуды с ифритами. Еще шестеро сгибались под тяжестью двух огнеметных машин, снятых с корабля. Остальные шли налегке. Отряд перевалил через жалкий бугор – каменную россыпь, оставшуюся на месте разрушенной скалы, и углубился в долину.
По сторонам узкой тропы, представлявшей собой русло пересохшего ручья, поднялись крутые склоны, густо заросшие кустарником, над которым лишь кое-где возвышались искореженные стволы мертвых деревьев. Зато ветки кустов, тесно сплетенные друг с другом в сплошную непролазную чащу, казалось, были полны жизненных сил. Крупные белые, желтые и нежно-розовые цветы, сиявшие там и сям среди зелени, радовали глаз путников, отвыкших в туманной мгле океана от ярких красок. Это пестрое многоцветье и делало долину похожей издали на райский сад. Цветы источали сильнейший аромат, необычайно сладкий и такой бодрящий, что сердца людей начинали биться чаще, а ноги совсем не чувствовали усталости.