Чем дальше углублялся отряд в благоухающую долину, тем больше цветов было вокруг. Они росли все гуще и уже сплошь покрывали ветки кустов, совсем заслонив собой листья.
Все же Адилхан был недоволен. Он рассчитывал найти в саду дорогу, прямо ведущую к цели, а здесь отряд вынужден был продвигаться совершенно нехоженым путем между двумя стенами диких зарослей, не имея возможности свернуть ни налево, ни направо. Казалось, не только человек, но и животные никогда не забредали в эти места. Козы и олени не щипали сочную траву в русле ручья, пчелы и бабочки на кружились над цветами, из кустов не доносилось ни одной птичьей трели. Час за часом проходили в напряженной тишине. Люди сами невольно притихли и переговаривались друг с другом только шепотом, бросая недоуменные взгляды на застывшую в мертвом безмолвии растительность.
Движение сильно затруднялось неровностью почвы, усеянной мохнатыми кочками. Легче всего было идти друг за другом гуськом, и постепенно отряд растянулся в цепочку на целый фарсанг. Это не понравилось падишаху.
– Беги к Маджиду, – приказал он одному из воинов, – и скажи, что я назначу его погонщиком в караван, если он немедленно не построит людей в колонну, как полагается!
– Колонной идти труднее! – неожиданно возразил солдат. – Мы и так полдня бьем ноги по бездорожью.
– Ступай к командиру, – едва сдерживая ярость, произнес Адилхан, – передай ему мой приказ и добавь еще, что я велел наказать тебя плетьми, за то что ты осмелился заговорить!
Лицо солдата вспыхнуло пунцовым румянцем. Он судорожно сжал древко копья, но ничего не сказал, повернулся и медленно побрел в хвост колонны.
– Что это за деревенщина? Откуда он взялся? – сердито спросил Адилхан, обернувшись к другим воинам, и вдруг поймал на себе несколько недоброжелательных взглядов.
– Что такое?! – в гневе закричал он. – Кто-нибудь недоволен моим приказом?
Но солдаты шли молча, опустив головы, и Адилхан уже не мог определить, в чьих именно глазах только что видел осуждение и даже неприкрытую злобу.
– Фаррух! – позвал падишах. – Где ты бродишь, бездельник? Я не доволен дисциплиной в отряде! Позови сюда Маджида, а сам проследи, чтобы мой приказ о наказании солдата был исполнен, как следует. Да пошевеливайся, пес! Я вижу, ты разленился на своей должности! Придется мне подыскать визиря порасторопнее...
Фаррух с удивлением глядел на своего повелителя, всегда столь милостивого к нему, а теперь вдруг впавшего в неистовый гнев. Но сильнее удивления была жгучая обида верного слуги, несправедливо униженного господином.