– Враг человеческий не дремлет, брат Генрих. Увы, он совращает умы даже в святых стенах. Но сестра Мария была примерной монахиней…
Андреас шепотом выдохнул:
– Я не знаю, какое имя здесь носит Одильхен. Молю небеса, чтобы это оказалась не она.
– Хотелось бы знать, насколько святы эти стены… – пробормотал Инститорис как бы про себя, но достаточно громко, чтобы услышали все. – Итак, мать Анна, именем Господа и по поручению святой инквизиции я доложен допросить тебя и всех сестер. Дабы не смущать умы добрых христиан, не порочить католичество, предлагаю провести допрос здесь. Разумеется, если ты не согласишься, мы вызовем вас в резиденцию святой инквизиции…
– Я согласна, брат Генрих, – перебила аббатиса. – Лишь прошу разрешения присутствовать при допросе сестер.
– Хорошо. Тогда приступим. – Инквизитор потер ладони. – Предлагаю вызвать всех обитательниц монастыря в трапезную, по очереди.
Они входили, смиренно опустив глаза, тихие, бледные, почти бесплотные. На все вопросы отвечали одинаково.
– Знаешь ли ты, что случилось с сестрой Марией?
– Ее убили.
– Кто?
– Враг рода человеческого, – крестились они.
– Как сестре Марии удалось выйти ночью из монастыря?
Ответом было молчание.
– А быть может, сестра Мария состояла с кем-то в преступной связи? Нарушала обет целомудрия? Занималась блудом? Вот и вышла к любовнику?
– Мне ничего не известно, брат Генрих…
– Не занималась ли сестра Мария колдовством или ведовством?
– Мне ничего не известно…
Дан внимательно вглядывался в каждую женщину и девушку, надеясь узнать Настю. Андреас переминался с ноги на ногу, ожидая увидеть сестру, что не мешало барону рассматривать монахинь и послушниц: среди них попадались смазливенькие. Энгель тоже оживился, один Ганс откровенно скучал.
Чем больше сестер проходило через трапезную, тем тяжелее становилось на душе: Насти не было. Наконец поток иссяк.
– Это все, – сказала мать Анна.
Инститорис задумался, очевидно, прикидывая, не следует ли вызвать монахинь на допрос с пристрастием, но разочарованно вздохнул: повода не имелось.
– Тогда осмотрим тело.
– Оно в храме. – Мать Анна встала. – Пойдемте.
Вслед за аббатисой они вышли в клуатр – внутренний дворик прямоугольной формы, окруженный со всех сторон галереями, двинулись через длинный южный портал. Сердце сжималось: неужели Настя и есть сестра Мария? Дан пытался успокоить себя. Может быть, подруга просто сбежала из унылого места? Но аббатиса не сказала о том, что недосчиталась одной монахини. Или скрывала, чтобы не вызвать еще больших подозрений? Настя не из тех, кто просто так даст себя убить – человеку ли, вервольфу ли, уговаривал себя Дан. С другой стороны, как это похоже на нее: отправиться на опасную ночную прогулку. И что она могла сделать против зверя?..