Клаус поспешно вытащил шкатулку из костра, проговорил приветствие. Из львиной пасти вместе с рычанием исторглись слова:
– Чего ты хочешь, человек? Желаешь ли знать правду о скрытых вещах или секретах? Хочешь наслать на кого-нибудь болезнь или вылечить ее? Алчешь мудрости и знаний в искусствах механики? А может, мечтаешь превратить кого-нибудь в зверя или другое существо?
– Мне нужно знать одну тайну. Скажи мне, о дух Марбас, кто обращается в вервольфа?
Демон молчал, покачиваясь в треугольнике. Клаус повторил вопрос. В ответ Марбас издал такое злобное рычание, что альбинос подпрыгнул в защитном круге. По приказу Сенкевича он перефразировал вводные – демон задрожал, словно от сильной боли, потом впал в бешенство. Рвал землю когтями, издавал чудовищные вопли, бился о невидимую преграду, как о стекло, пытаясь выбраться, изрыгал проклятия и угрозы. Демонолог приказал ему обратиться в человека, снова попросил ответить – получил лишь новую порцию проклятий. Так ничего и не добившись, Клаус позволил духу удалиться.
– Что это было? – спросил Сенкевич.
– Так ведут себя демоны, если не могут выполнить поставленную демонологом задачу, – ответил Клаус. – Наложенные на них заклинания причиняют тогда невыносимые муки. Должен заметить, Гроссмейстер, что высшие демоны – чрезвычайно злопамятные твари. Марбас еще попытается отомстить, чтоб он сдох.
– Но почему он не сумел ответить на вопрос? Открывать тайны – его свойство, работа, так сказать.
Клаус задумался.
– Может быть всего два объяснения. Первое: разглашение тайны запрещено великим повелителем духа.
– Кто его повелитель?
Клаус одними губами произнес грозное имя.
– Хорошо. А вторая причина?
Демонолог пожал плечами:
– Возможно, вопрос задан так, что демон не может на него ответить.
– Ладно. – Сенкевич открепил от плаща защитные знаки, вышел из круга. – Пошли домой.
По дороге он размышлял над словами Клауса. Если повелитель Марбаса запретил ему рассказывать, кто обращается в вервольфа, – значит, тварь находится под высшим покровительством. Следовательно, оборотень создан заклятием очень сильного колдуна, настолько сильного, что тот не побоялся прибегнуть к помощи одного из владык ада. Сенкевичу ничего не было известно о существовании такого человека.
Если же не так задан вопрос… Но как еще можно его задать? Вроде бы все совершенно правильно. Кто обращается в вервольфа? Здесь подразумевается четкий, определенный ответ. Если только…
Если Марбас не видел оборотня? Не знал о его существовании? Что, если этого человека скрывала пентаграмма Соломона? Выставляя ее перед собой, для демона ты словно исчезаешь из мира живых, дух неспособен почувствовать тебя. А он, Сенкевич, все время вызова простоял, закрывшись пентаграммой…