Оставалось лишь одно – думать, размышлять, анализировать, лишь бы не сойти с ума от страха перед тем, что ожидало впереди. Настя вспоминала свое пребывание в монастыре святой Бригитты – по дням, по часам, по минутам. Она была уверена: статуэтка в подвале – причина эпидемии безумия среди сестер, именно вокруг нее свили гнездо шепчущие призраки. Идол что-то излучал, что-то, сводящее людей с ума.
Тварь, охраняющая подступы к алтарю неведомого божка – скорее всего и есть пропавшая без вести первая аббатиса монастыря, мать Катарина, записки которой Настя прочла в скриптории. Недаром ведь на алтаре лежали аббатский посох, перстень и печать – приношения настоятельницы ее новому богу.
В дневнике аббатисы говорилось о находке. Скорее всего, речь шла об идоле. Монастырь тогда только строился – возможно, статую выкопали из земли, где она пролежала… годы? Века? Тысячелетия? Настя вспоминала грубо вытесанное лицо, каменное, но как будто живое. От статуи веяло мощью и древностью, это был чей-то бог, могущественный, сильный от питавших его человеческих жертв. Что произошло потом? Люди забыли его? Предали? Сознательно похоронили, не желая больше помнить прежнего кровожадного кумира? Или случилась катастрофа, война, землетрясение, гибель цивилизации? Кто знает…
Бог лежал в земле, ослабевший, забытый, и ждал своего часа. А получив свободу, начал призывать к себе людей. Наверное, первыми стали строители, потом аббатиса. Ее искренняя вера позволила некоторое время сопротивляться воздействию идола, но мать Катарина все же сломалась и стала бессменным хранителем при божестве. В это трудно поверить, но она прожила около двухсот лет: идол поделился с нею толикой своей силы, взамен забрав человеческий облик и душу, превратив в чудовище.
Кто приносил детей, чтобы убить их у алтаря божества? Сама ли мать Катарина или адепты новой веры? Наверное, адепты – аббатиса, скорее всего, находилась при статуе бессменно. Учитывая множество подземных ходов, ничего невозможного в этом нет – наверняка где-то есть и выход в город. За окончанием строительства наблюдала мать Катарина, ей известны все лазы и тоннели монастыря.
Все это до сих пор казалось таким нереальным, странным, словно сошедшим со страниц готического романа. Думай как человек Средневековья, одергивала себя Настя. Просто прими это, иначе погибнешь.
Какое отношение к событиям в монастыре имел вервольф, она не знала. Может, никакого – просто еще одна потусторонняя тварь, примета темного времени. Хотя ведь оборотень ее не тронул. Знал, что она… кто? Избранная? Невеста?..