Михайлов открыл глаза, его лицо еще более приобрело выражение дикой, нестерпимой боли, он неестественно застонал.
— Больной, вы меня слышите, что вас беспокоит? — спрашивал врач, намереваясь осмотреть зрачки.
Его самого стало немного потряхивать, руки тряслись. У пациента почти не было белочной оболочки, один сплошной черный зрачок на все глазное яблоко, через который, как показалось доктору, виднелись мозги с трепещущими извилинами.
— Не-не-е-вероятно, — прошептал врач.
— Что случилось?
Все вздрогнули. Голос Михайлова, с тяжелым металлическим оттенком, хрипел. В воздухе повисло оцепенение, Николай закрыл веки, но вскоре открыл опять. Его глаза, быстро затягивающиеся по окружности белком, сверлили врача, тот мотнул головой, стряхивая наваждение, глаза стали нормальными, обычными и только из зрачков, как казалось доктору, веяло леденящим страхом.
— Юра, что случилось? — спросил Михайлов своим обычным ровным голосом.
— Ты был на балконе, я увидел, что ты лежишь без сознания, принес тебя на диван.
— Сколько времени? — беспокойно спросил Михайлов.
— Восемь вечера.
— Ни черта не понимаю.
Николай вспомнил, как вышел на балкон утром и на этом все, провал… провал памяти. Невыносимо дикая, сверлящая боль, только что блуждающая в голове, исчезла. Да, да, это была именно такая боль, словно кто-то шарился в его мозге, сверлил, подпиливал, переставлял с места на место. Но сейчас боли не было и, не смотря на частичную амнезию, он чувствовал в голове просветление и ясность.
— Дайте нашатыря, — быстро сказал Михайлов доктору.
Врач, закрывая отвисающий рот, трясущимися руками протянул ватку.
— Да не мне, ей…
Доктор повернулся, успел подхватить оседающую фельдшерицу, и они вместе грохнулись на пол.
— Блин, цирк какой-то. Ты можешь мне объяснить толком — что здесь происходит? — обратился он к Юре.
Юра не видел его глаз, кратковременный необычный голос сопоставлял с потерей сознания и поэтому не понимал, почему упали в обморок врачи.
— Я сам не знаю, — ответил Юра, растерявшись.
— Но что-то они здесь делают, кто-то их сюда вызвал? — раздражаясь, произнес Михайлов, помахивая нашатырем у носов врачей.
— Ты потерял сознание на балконе, я притащил тебя сюда и вызвал их, — ответил Юра.
— Блин, цирк какой-то, — повторил Михайлов.
Врачи постепенно приходили в себя, нашатырь действовал, приподнявшись на локтях, они испуганно озирались.
— Пришли в себя, горе луковые, — засмеялся Михайлов, — а вам, девушка, стрессовые ситуации особенно вредны. Вы, мадам, беременны. Да, да, не удивляйтесь, беременны, уже три дня, — он улыбнулся и продолжал, — да и вам, доктор, желательно обходиться без стрессов… при вашей-то язве…