– И все же? – попробовала я настоять, подходя к дивану и залезая на него с ногами.
– Не о том, дева, думаешь! – наставительно подняла палец с колючками Кувырла. Вот еще один политрук на мою голову нашелся! Мало нам евнуха и прочих должностных лиц, я уж не говорю про шмырга!
– Извините, что перебиваю, – отозвалась я, потирая раненую шею. Обратилась к орке, она казалась не сильно пострадавшей: – Эсме, не поможешь вытащить колючку?
– Не вопрос! – с беззаботной улыбкой матерой садистки отозвалась орчанка и в порыве милосердия цапнула меня железной хваткой за горло.
– Хр-р-р… Пр-родолжайте, – прохрипела я Кувырле, отчетливо понимая – настал мой последний час.
– Завтра новое испытание, – ухмыльнулась бабуля и сграбастала со столика бумажку в рамочке. – Вот, «оценка способностей к развлечению». То бишь нужно спеть, сплясать и складно че-нить набазлать.
– Набаз… чего-о-о?! Что сделать? – До меня доходило туго. Правда. Во-первых, я жутко устала. Во-вторых, мне немножко перекрыли доступ кислорода к мозгу. А в-третьих, я блондинка, если кто не помнит.
– Объясняю специально для тюти Лели, – фыркнула Кувырла. – Спеть песню на тему «Как я рада быть здесь!». Повилять бедрами под музыку, плотски завлекая князя. И навесить ему на уши длинную бахрому, рассказав, что лучше тебя только ангелы, однако тела оные не имеют и в гарем не стремятся.
Я поняла: это не мой последний час – это затишье перед последним и решающим боем! Срочно зачесались руки, ртом чуть не пошла пена, а в голове стали формироваться кровожадные диэроубийственные замыслы. А, чуть не забыла – эльфоубийственные тоже!
Слава богу, меня от них отвлек вопль орчанки.
– Вот она! – радостно заорала мне на ухо Эсме.
– Ой! Первая контузия… – поведала я миру очень громко и почти безэмоционально, пытаясь попутно сообразить, слышу ли я хоть на одно ухо и берут ли инвалидок в любимые жены. Положительные ответы на оба вопроса вызывали острые сомнения.
– Я хочу есть! – приступила я к самому главному.
– А что ты любишь, ребенок? – тут же подлетела Ар’Инна с блокнотиком.
– Эльфов! – наябедничала Шушу.
– В каком виде? – деловито осведомилась няня, искоса поглядывая на Миримэ.
У меня между лопатками пробежал холодок.
Миримэ проявила мудрую осторожность и на всякий случай укрылась за спиной орчанки.
– Так в каком? – продолжила клевать меня горе-няня.
Она что, и впрямь не шутит?!
– Что значит – в каком?!! – Мои закрывшиеся было глаза широко-широко открылись. Да-а-а-а… «Долог путь до Типперэри»…
– В жареном, тушеном, отварном?.. – на полном серьезе перечислила няня под тихое хихиканье остальных.