Приторочив пилу к рюкзаку (средство связи могло ещё не раз понадобиться), влезли в лямки и двинулись в направлении рыбацкого посёлка Прикольный, что на реке Ворожейке.
— Значит, думаешь, так он в неё и не шмальнул ни разу?.. — расстроенно спросил Прохор.
Андрон покосился на спутника, но правая половина физиономии идущего рядом была по обыкновению статична. Жуть. Как будто пол головы в станок замотало. Вместе с ухом.
— Прохор, а ты не разведённый?
— Холост.
— А с чего ж ты тогда баб ненавидишь? Вин-дао-ян?
Вопрос был задан не без опаски, но, слава Богу, особого впечатления не произвёл. Наймит «Ёксельбанка» воспринял его с обычным безразличием.
— Да видел я, что ты подсматриваешь, — ворчливо успокоил он умельца. — Утром тогда, на палубе… — Помолчал, вздохнул. — Нет, тут другое…
Бывший шкипер решил уже, что больше об этом ничего не услышит, когда Прохор заговорил вновь.
— Вин-дао-ян, — несколько сдавленно поделился он, — это школа наша, мужская… А есть ещё женская — вин-дао-инь…
— И что? — невольно понизив голос, спросил Андрон.
— Да всё то же самое, — угрюмо ответил Прохор. — Только у них вместо ударов захваты…
И как бы невзначай тронул кончиками пальцев правую изуродованную половину лица.
Андрон потрясённо посмотрел на спутника и тут же отвёл глаза. Больше вопросов на эту тему не задавал.
Привал устроили на бугорке, не скрываясь. Всё равно внимание общественности было пока что целиком приковано к обгоревшим обломкам платформы. Прохор тут же сбежал в балку, где, раздевшись догола, принялся совершенствоваться в своём высоком искусстве. Временами слышен был треск ломающегося деревца. Андрон распотрошил рюкзак и, развязав пластиковый кулёчек с белым мусором, занялся помигивающим жужжащим артефактиком.
Увлёкшись, не заметил, как минуло полтора часа.
— Что-то хитрое у тебя получается, — уважительно заметил вернувшийся из балки Прохор.
— Получается? — задорно переспросил самородок. — Скажи лучше: получилось… Глянь!
Помигивающая жужжалка обзавелась окулярчиком.
— Прицел-то зачем? — не понял Прохор.
— Вот ты давеча насчёт прорех помянул, — возбуждённо пояснил Андрон. — А мне интересно стало: что ж в этих прорехах-то?
— Как «что»? — опешил Прохор. — Ничего… Сам же говорил…
— Э, нет! В прорехах только человечество исчезло. А природа — как была, так и есть. Представляешь, благодать?.. — С этими словами изобретатель приложил окуляр к глазу — и надолго замер. Лицо его становилось всё задумчивей и задумчивей.
— Что там? — полюбопытствовал Прохор.
— На… — как-то неуверенно предложил Андрон, протягивая вещицу.