Сбежать навсегда — невозможно, да и не решится никто бежать навсегда из Президентского кресла. А вот напроказничать, улизнуть из-под носа врачей и телохранителей этак на полчасика — это да… это запросто… Надо же, селёдку сожрал! Хорошая, кстати, деталь. Где бы использовать?
В том-то и состоит преимущество литератора перед прочими людьми. Какой бы ни пришёл ему в голову бред, литератор воплотит его в книгу. А не в жизнь, как свойственно остальным.
Хотя… Когда-то по молодости лет Стратополох пытался кропать фантастическую прозу, за что подвергался резкой критике со стороны более маститых коллег. В результате сломался и принялся ежедневно выдавливать из себя по капле фантаста. И, что поразительно, с каждой выдавленной каплей жизнь вокруг становилась фантастичнее и фантастичнее…
Артём спохватился, достал наладонник и занёс в блокнот давешнюю метафору насчёт оползающего рыхлого склона и оскала каменных пород. Спрятал, двинулся дальше.
А в памяти занозой сидел диагноз. Симулянт… Нашёл себе удобную нишу… Как у Диогена… Неужели правда? Неужели все эти годы Артём Стратополох просто-напросто обманывал себя и лишь симулировал любовь к усопшему Отечеству?..
Внезапно почудилось, будто некий отзвук за спиной вторит его шагам. Обернулся. Фонари пока не горели, но лирические сумерки были ещё прозрачны. Хрустя мелким гравием дорожки, Артёма настигала одна из тех дам, что занимали в «Последнем прибежище» ближний столик справа. Та самая.
Надо полагать, женское любопытство оказалось сильнее идейных разногласий. Сидела близко, вполне могла и подслушать, как беглый доктор шёпотом представился Стратополоху.
Ну-ну…
Остановился, поджидая.
Моложавая мегера была вне себя. Подойдя, толкнула жёстким, словно закованным в латы, бюстом. Чёрные параноидальные глаза. На скулах — злобный румянец.
— Вы назвали меня фригидной, — тихим, на последнем градусе бешенства, голосом обличила она Стратополоха.
Тому стало неловко. Так бывает всегда, если в нормальной обстановке вспомнишь, что ты наговорил в полемическом задоре.
— Я… — растерянно начал он, но был прерван.
— Так вот! Чтоб вы знали! Я могу! Я всё могу! Я просто не хочу! Запомните это! — Задохнулась, сверкнула глазами. — А догнала я — сказать… Родина для вас — пустой звук!
При этих её словах, сознание помрачилось вновь. Артём почувствовал, что ещё мгновение — и он придушит гадину.
— Это для вас Родина — пустой звук!.. — проклокотал он, сдерживаясь из последних сил. — Вчера — одна Родина, сегодня — другая! Вчера — Суслов, сегодня — Сызново… А если завтра Сызново тоже распадётся? Третья?..