Квартира двадцать три оказалась коммунальной. Это был шок: где это видано, чтобы психиарт в коммуналке жил! Что-то здесь не так, или психиарт ненастоящий, или…
Открыла мне безумного вида беззубая старуха — натуральная Баба-яга.
— Могу я видеть товарища Кентрова? — спросил я у нее приторно-вежливо. Хотел подольститься к столь страшному существу. Но старуха оказалась на удивление незлобивой.
— Это Кирюху, что ли? — волне добродушно осведомилась она. — Так нету его дома, кажись. Сейчас проверю, в дверь постучу.
И она тут же принялась колотить первую дверь направо каким-то загадочным предметом. Приглядевшись, я узнал клюшку для гольфа — и откуда только она здесь взялась?..
Тем временем из двери напротив высунулась еще одна женская голова, замотанная в полотенце. «Все по законам жанра», — успел подумать я.
— Чего стучишь, Никифировна? Родимчик с тобой хватит! — завопила женщина в полотенце.
— Ты сама, Надежда, не шуми… А то у меня от тебя уши болят, — с достоинством отвечала старуха, продолжая при этом колотить клюшкой в дверь. — А же не просто так стучу, а по делу, — пояснила она. — Не видишь: проверяю, дома ли Кирилл, к нему вон гости приехали из Ярославля.
«Почему из Ярославля?» — хотел я спросить, но не успел, так как женщина в чалме возопила негодующе:
— Какой дома! Как он может быть дома, когда он вон он на своем рабочем месте — во дворе пьяный валяется!
Я развернулся, и, крикнув душевной Бабе-яге «спасибо», бегом кинулся назад, во двор.
И еле успел.
Милиционеру, видно, надоело ждать и уговаривать, он приподнял таки пьяного с земли и теперь с видимым трудом тащил его к подъехавшей машине. А тот слабо сопротивлялся, за что получал периодические апперкоты от не на шутку разозлившегося мента.
— Товарищ сержант, товарищ сержант, подождите минутку, — попробовал я вмешаться в происходящее.
Но милиционер был явно не расположен к общению и знай себе тащил потенциального клиента в автозак. Я подошел ближе с намерением показать сержанту красные корочки с тисненым государственным гербом. Но он смотреть не хотел и, как мог, отгораживался от меня задержанным. Со стороны это выглядело как танец. Я кружил вокруг, размахивая корочкой перед лицом милиционера, а он, в свою очередь, проделывал оригинальные па, отодвигаясь и поворачивая ко мне осыпанный опилками зад пьяного. Не забывая при этом азартно кряхтеть и периодически бить его по чему попало.
— Товарищ сержант! — разозлившись, закричал я во весь голос. — Ну что же это такое, в конце-то концов! Прекратите эту парную пляску святого Витта! Я — капитан госбезопасности Ганкин и нахожусь при исполнении. Мне необходимо срочно поговорить с вами! По служебному делу!