Тут у Михалыча в кармане вдруг как заиграет музыка бравурная, я даже вздрогнул. Все никак не могу привыкнуть, что он вот так запросто портативный мобильный телефон носит. Всем генералам по должности полагается. И он невозмутимо так достает из кармана этакий серебристый красавец, совсем крохотный — ох уж и сильны эти китайцы! — кнопку нажимает и говорит:
— Сердюк!
Послушал и отвечает:
— Так точно. Через три минуты будем.
И кивает мне: пошли, дескать.
Я иду вслед за Михалычем и думаю: и зачем это я с утра пораньше зампреду понадобился? Выговор объявлять? С работы увольнять? Так не олимпийское это дело. Для этого у богов подручные есть — они же кадровики. Ну, или там управление внутренней безопасности, в конце концов. Или Михалыч мог бы мне неприятное объявление сделать, а то и начальнику отделения поручить. Нет, тут что-то не то… Может, я так провинился, конечно, что генерал-полковнику (нет, вы понимаете — генерал-полковнику!) госбезопасности Сусликову стало любопытно живьем на меня посмотреть, прежде чем швырнуть львам на съедение? Скорее всего, потому как для противоположных ожиданий оснований нет совершенно: за что ему меня хвалить или благодарность объявлять? Оперативные результаты более чем скромные. Стал я их в голове перебирать: ну завербовал, к примеру, доцента одного из МГУ, который вроде бы подпольный кружок социологов нащупал; так он в итоге со справкой оказался. На учете состоит в районном диспансере с вялотекущей шизофренией. Как в МГУ его пропустили, со справкой-то, это другой вопрос. Ну а вся остальная агентура моя — так, мелочь пузатая, слухи, анекдоты, неосторожные высказывания… что еще могу предъявить для оправдания своего существования?
Ну, вот и заветный второй этаж. В обоих концах по офицеру дежурят, круглые сутки и каждую минуту коридор просматривают. Злые языки говорят, что раньше здесь скрытые камеры были установлены и дежурный в комендатуре следил за происходящим по телемонитору. А потом камеры и мониторы стали так часто ломаться, что решили вернуться к более простой и надежной системе. Особенно после того, как поутру обнаружили в коридоре спящего алкаша, неизвестно как в здание проникшего. Расследовали потом, расследовали, так ничего и не выяснили. Алкаша проверяли и так, и этак. Потому что первая мысль была, конечно, что это какой-то суперагент противника. Глубокого внедрения. Создали ему такую легенду, вжился в образ и вот проник в святая святых! Но алкаш вроде оказался подлинным. С циррозом последней стадии и всем таким прочим. Его, конечно, изолировали на всякий случай, и он всего через месяц какой-нибудь помер. Что еще могли сделать? Ну дежурную смену охраны поувольняли. Но самое печальное, что на пленке ничего не оказалось. Видеомагнитофон заело. И выяснился прискорбный факт, что заедают эти аппараты регулярно. Их чинят, а они ломаются снова. А иногда еще контакт отходит, и тогда на пленке ничего не записывается. Аппаратура отечественная, дешевая, ее все время меняют, но она опять быстро выходит из строя. Покупать же импортную мало того что дорого, но еще и опасно. Несколько лет назад случайно выяснилось, что в подсунутой нам китайскими друзьями камере заодно микропередатчик данных стоял. Под одну из функциональных деталей гениально замаскированный. А у нас просто нет специалистов, которые на сто процентов могли бы гарантировать, что никаких «жучков» не подсунут. Ведь эта отрасль так быстро развивается, что уследить просто невозможно. Только наши из управления технической безопасности научатся очередные новинки выявлять, как тут же изобретут что-то новое. Я спросил Михалыча по наивности: а откуда они знают, что мы аппаратуру для нужд госбезопасности покупаем? А тот говорит: так если наше государство тратит валюту драгоценную на закупку такого оборудования, то ежу понятно, что наблюдать будут не за складом нижнего белья или винным магазином. А за чем-то, представляющим несколько больший оперативный интерес.