— Приятно сознавать, — говорю я почти весело, — что обо мне заботится весь Дурбан.
А теперь скорее под душ!
Я стою под дождем, льющимся из душа, и тут появляется запыхавшийся посыльный: меня ищут, позвонили из немецкого консульства, я должен как можно быстрее перезвонить.
Снова одевшись, я пробираюсь через угольную грязь снова в сторону кормы к вахтенной будке. К счастью, номер консульства я записал в паспорте.
На другом конце телефонной линии никто не знает, кто мне звонил. Чтобы прекратить акцию согласований и поисков, я требую соединить меня с консулом. Пусть он попробует выяснить, кому и что от меня надо. Старое правило гласит, что не следует тратить время на общение с нижними чинами.
А теперь опять: трубку к уху и без конца ждать.
Наконец какой-то голос говорит: «Ich lege Sie urn!»[51]
— Этого мне только не хватало! — возмущаюсь я.
Вклинивается высокий голос:
— Я только хотел сообщить вам…
— Что, — спрашиваю я, — вы хотели мне сообщить?
— Я хотел сказать вам, что вам потребуется виза и для Замбии.
— Почему для Замбии?
— А разве вы не хотели попасть в Замбию? — раздается раздраженный голос в трубке.
— О Замбии не было и речи.
— Но я думал — ведь господин генеральный консул…
— Знаете что, — перебиваю я заикающегося, — я чувствую себя как дома.
— Так это нас очень радует, — слышу я в ответ.
Я мог бы сам себя одобрительно похлопать по плечу. Я взял себя в руки еще до того, как приготовился громко демонстрировать возмущение.
— Ну и ну! — говорю я громко, входя в каюту старика, но запинаюсь, так как он сидит в кресле, неподвижно уставясь перед собой, но потом выпаливаю: — Они все здесь поголовно идиоты!
— Я бы это назвал неинформированностью, — снисходительно-порицающе говорит старик, уже стряхнувший оцепенение.
— Ну, уж тогда полностью неинформированные! — вскипаю я.
— Я же тебе говорил: для них между Дурбаном и Франкфуртом-на-Майне ничего нет. После обеда они садятся в самолет, одну ночь спят, а утром они уже во Франкфурте, Лондоне или Мюнхене.
— Это же не объяснение. Такими тупыми просто невозможно быть! Итак, что мне делать?
— Лететь в Найроби и следить за тем, чтобы они не поставили в паспорте штампика, ты же сам уже знаешь. Если бы я был ты, — говорит старик и ухмыляется, — к счастью, это не так, — так вот, если бы я был ты, то я бы смылся отсюда как можно быстрее. Возьми завтрашний рейс в Йоханнесбург в пятнадцать часов, на котором отбыла наша оконфузившаяся стюардесса. Она теперь уже в Германии! Представь себе: мы колесим по морю больше трех недель, а по воздуху в мгновение ока…