— В чем дело? — озабоченно спрашивает старик.
— Ах, ничего, — успокаиваю я, — я просто с трудом переношу эту южноафриканскую инсценировку с обзором сверху. Не поменять ли нам питейное заведение?
— Но это, насколько я знаю, единственный приличный ресторан из тех, которые здесь имеются, — говорит старик. Но затем он рывком поднимается из-за стола: — Собственно говоря, ты прав. Знаешь что? Давай возьмем такси, и пусть оно отвезет нас снова на корабль.
— И допьем мою половину бутылки «Чивас регальс», — говорю я почти весело, — я ее уже отставил для тебя — с собой я же не могу ее взять. Позволь мне оплатить это удовольствие — и замётано!
— Все хорошо получилось, — говорю я, когда мы уселись в каюте старика, — исчезновение из ресторана без визуального контакта с нашей корабельной парочкой — это хорошая работа.
— Ставшая возможной только потому, что поворотный круг занял удобную для нас позицию, — добавляет старик, наливая нам по полному стакану виски, которое я принес из своей каюты.
— Здесь нам по-настоящему уютно, — говорит он, проведя полотенцем по слегка припудренной черным крышке стола, — следующая партия угля еще не пришла.
— А это разве не является гигантским свинством? — снова начинаю я нервничать.
— Оставь, — говорит старик, — можешь мне еще рассказать, почему ты расстался с Симоной. Если, конечно, ты не против.
— Это тебя действительно интересует?
— Да, конечно — я ведь тоже оказался не в состоянии разобраться в ней, — говорит старик.
— И это была, — когда я сейчас все обдумываю, — основная причина, почему я не смог жить с ней долгое время. Я тоже никогда не мог понять ее, — начинаю я медленно. — Так на чем я прошлый раз остановился — на моих вероисповеданиях?
— Ты рассказывал о расколотом драгоценном камне, об изумруде и выброшенной оправе одного кольца.
— Ах, да, постоянно и наилучшим образом делалось все, чтобы наша жизнь оставалась интересной. То, чем она постоянно поражала меня, не всегда было обманом. И тут появляется еще одна история, снова связанная с кольцом. На этот раз камень не раскололся, а просто исчезло все кольцо. Естественно, я Симоне ре поверил. Это было ее собственное кольцо. Как оно могло так просто исчезнуть? «Может, его унесла сорока?» — предположила Симона. Через несколько дней за домом я нашел сверкавшую вещь — это было кольцо! Почти полностью втоптанное в грязь. Симона выплеснула его в окно вместе с водой после стирки. У нас даже приличного стока воды не было.
Я делаю глоток, старик не издает ни звука, только напряженно смотрит на меня.
— Ты же знаешь, у Симоны