Если бы мне удалось больше поспать предыдущей ночью или я успел бы утром выпить чашечку кофе, я, наверное, был бы более бдителен и отнёсся к ситуации более серьёзно. Это не укладывается ни в какие рамки воображения. Мы бродили по индейской территории, словно бродячие торговцы, продающие пушечное мясо. Я сам был и продавцом и товаром. Я надеялся, что, возможно, раз Шарп выглядит более опасным, чем я, и носит сержантские лычки, то они будут сначала стрелять по нему. Тогда я смогу отскочить и укрыться, пока остальные не придут к нам на помощь.
Через двадцать минут мы описали полный круг без ущерба для жизни и здоровья. Мы вернулись к остальным, когда они как раз собирались пройти по окрестным фермам в поисках подозрительных лиц и для проверки гражданских идентификационных карточек. Я всё ещё недостаточно проснулся, чтобы встретить кого-нибудь, кто мог оказаться симпатизантом ВК или очутиться в ситуации, где пришлось бы думать.
Древняя старуха на моей стороне ближайшего рисового поля выглядела достойным оппонентом. Насколько крутой она могла оказаться, если её возраст превышал её вес? Я помахал ей рукой, чтобы она подошла, и я смог бы проверить её документы, она ответила лишь щербатой, чёрной от бетеля улыбкой. Я был вынужден помахать ей повторно и направить винтовку ей под ноги. Вдобавок я заговорил с ней, словно крутой полицейский. Она была обязана подойти ко мне. Я ни за что не согласился бы идти к ней по рисовому полю сам. Было ещё слишком рано, чтобы наполнить свои ботинки заразной жижей.
Её водяной буйвол, привлечённый моей деятельностью, помчался на меня. Кто-то мне говорил, что эти животные находят запах белого человека чрезвычайно вызывающим. Поднятая винтовка не смогла испугать буйвола ни в малейшей степени, так что я бросился наутёк. Запрыгнув для спасения своей жизни в ближайшие кусты, я приземлился спиной на тернистое ложе, колючки вонзились в меня под всеми углами.
Буйвол фыркал и гарцевал, вызывая меня выйти. Испуская поток пронзительной тарабарщины, старуха схватила повод буйвола, жёстко хлестнула его по морде и повела прочь. Не переставая болтать, она передала управление животным десятилетнему ребёнку, который вскочил буйволу на спину и ускакал. Там были тысячи таких детей, которые работали на полях по всей стране, управляя вьючными животными. Мы называли их «буффало-бойз».
Прежде, чем я успел выпутаться из колючек, Фэйрмен, который видел всё произошедшее, прошёл мимо. Он по-прежнему был так же приятен, как болячка на губе, и степень его сочувствия это подтверждала.