Норина была приятно удивлена, обнаружив, что кухня у маркиза в доме восхитительна, и вскоре поняла, что именно Жан готовит самые вкусные блюда.
Она предполагала, что будет есть в одиночестве, но, когда настал час обеда, маркиз сказал ей:
— Если бы вы согласились пообедать вместе со мной, мы могли бы подробнее обсудить наши дела.
Он сказал это сухо и сдержанно, как бы вменяя ей в обязанность присутствие за обедом.
— Спасибо, мсье, — спокойно ответила Норина.
В глубине души она обрадовалась, что черное вечернее платье, которое она купила в универмаге, найдет себе достойное применение, хотя маркиз и не имеет возможности видеть его.
Это платье очень шло Норине, значительно больше, чем эти пошлые белые платья дебютанток, И все же она с грустью подумала, что ей, может быть, никогда уже не придется носить все эти роскошные наряды. Ей грустно было думать, что отец зря потратил деньги на приобретение этих прекрасных вещей. Эта мысль напомнила ей о том, что она должна быть крайне бережлива. Неизвестно, сколько продлится ее самостоятельная жизнь. Страх перед неизвестностью иногда овладевал ею. Она боялась, что маркиз откажется от ее услуг, что она останется одна в Париже и вынуждена будет искать не только новое место, но и жилье.
Обращаясь к себе самой, как раньше обращалась к отцу, она говорила себе: «Не надо бояться еще не возникших трудностей. Поживем — увидим».
Пока что счастьем было уже то, что Норина могла спокойно есть все, что ей подавали, не боясь быть отравленной. При воспоминаниях о том вечере ее снова охватывала паника, и все же она старалась рассуждать холодно и спокойно, как учила ее матушка. Леди Седжвин часто говорила дочери: «Короли всегда ведут себя достойно. Они не плачут на похоронах и сохраняют хладнокровие, даже когда над их головами свистят пули, а перед каретой взрывается бомба».
Норина всегда вспоминала об исключительной выдержке королевы Виктории. Когда в нее выстрелил неизвестный в Гайд-парке, она лишь, улыбаясь, заметила, что с этими странными людьми никогда ни в чем нельзя быть уверенным.
Норина никак не могла поверить, что муж может из ревности разрядить охотничье ружье в голову соперника. Ей казалось, что нет на свете ничего страшнее полной слепоты.
За обедом маркиз обсуждал дела, не имеющие отношения к его личной жизни. К счастью, Норина привыкла обсуждать с отцом и внутренние дела Англии и международные события, так что для нее не составило труда поддерживать беседу. Она поразила своего собеседника знанием всех событий, происшедших во Франции в последнее время. Однако она опасалась, что из этих бесед ему станет ясно, что он имеет дело с совсем юным существом.