Шайтанка, зеленая мартышка, сидела на верху купола старого мавзолея. Когда ей надоедало изображать дитя человека и кутаться в одежду, она убегала в это свое любимое место, где Ясмини не могла ее достать.
Теперь она сонно почесывалась под мышками, прикрыв голубыми веками большие карие глаза. Каждые несколько минут она покачивалась и едва не падала со своего насеста, но просыпалась, мигала и смотрела на сад внизу.
Неожиданно она учуяла нечто такое, что заставило ее проснуться: печенье с корицей. Во всем свете не было ничего, что Шайтанка любила бы больше. Она встала во весь рост, используя длинный хвост, чтобы удерживать равновесие на закругленной поверхности купола, и жадно осмотрелась.
Сквозь кусты по тропе прошли два мальчика. Даже издали Шайтанка видела, как движутся их челюсти; более крупный мальчик нес закрытое серебряное блюдо. Шайтанке не нужны были глаза, чтобы понять, что на этом блюде. Она негромко, алчно зацокала, скользнула по куполу вниз и свесилась с ветки дерева, крона которого нависала над террасой.
Скрытый за густой листвой, Дориан наблюдал, как два мальчика сели в укромном уголке сада и поставили между собой серебряное блюдо. Заян аль-Дин поднял крышку, и Шайтанка напрягла хвост и закатила глаза, увидев груду желтых лепешек. Она разрывалась между жадностью и страхом. Обезьянка слишком хорошо знала Заяна аль-Дина. Под глазом у нее остался шрам от удара камнем: Заян отлично стрелял из пращи. С другой стороны, лепешки с пылу с жару, еще не остыли, и их аромат оказался непреодолимым искушением.
Шайтанка спустилась с дерева, стараясь, чтобы ствол был между нею и мальчиками. Добравшись до земли, она выглянула из-за ствола. Убедившись, что на нее не смотрят, она выскочила из-за ствола и метнулась по лужайке. Из глубины куста она снова посмотрела. Надула щеки и наморщила нос. Здесь запах корицы стал гораздо сильнее.
Обезьянка видела, как Заян взял лепешку и откусил от пышного желтого наслаждения.
Вторым мальчиком был аль-Малик Абубакер, один из многочисленных сводных братьев Заяна аль-Дина. Он встал, небрежно направился к казуарине — дереву, росшему у внешней стены, и показал на его ветви.
— Там гнездо ястреба, — крикнул он Заяну. Тот встал и вперевалку направился к нему. Запрокинув головы, они стояли спиной к блюду и разговаривали о гнезде вверху.
— Может, это сокол-сапсан, — с надеждой сказал Заян аль-Дин. — Когда птенцы оперятся, мы сможем их забрать.
Шайтанка набралась храбрости. Она выскочила из куста и серой молнией преодолела открытое пространство. Добралась до блюда и набрала в обе лапы липкого печенья.