Том ежедневно проходил по невольничьему рынку Занзибара, и ему все труднее было видеть картины чужого горя: плачущие дети, которых отрывают от матерей, рыдающие матери и тупое страдание в темных глазах молодых мужчин и женщин, лишенных свободы, угнанных с родины, посаженных на цепь, как звери, не понимающих языка, на котором с ними говорят, лежащих на колодах и избиваемых хлыстами из шкуры гиппопотама, так что в ранах на спине проглядывали белые ребра.
При одной мысли о том, чтобы получать прибыль от таких мучений, Тома мутило.
На «Ласточке» он обсуждал положение со своими офицерами. Хотя главной целью плавания были поиски Дориана и Том ни на миг не забывал о ней, у него был долг перед экипажем, и многие отправились с ним в плавание из-за обещанного вознаграждения.
Пока никакого вознаграждения никто не получил, и ничто этого не обещало.
— Здесь можно заключить очень мало сделок, — печально подтвердил мастер Уэлш.
Он раскрыл блокнот, поправил на носу очки в золотой оправе и прочитал перечень цен на слоновую кость и гуммиарабик, составленный перед отплытием из Англии.
— Цены на пряности более благоприятны, но все равно с учетом трудностей и расходов на плавание прибыль невелика. На гвоздику и перец спрос есть всегда, в меньшей степени на корицу, и, конечно, в Америке и странах Средиземноморья, где распространена малярия, постоянно требуется кора хинного дерева.
— Несколько центнеров коры нам потребуется для себя, — вмешался Том. — Теперь, когда начинается сезон дождей, будут больные и у нас.
Отвар коры хинного дерева горек, как желчь, но еще сто лет назад монахи-иезуиты обнаружили, что это превосходное средство от малярии. Именно отцы иезуиты первыми посадили на острове хинное дерево.
Теперь эти деревья растут здесь во множестве.
— Да, — негромко согласился Аболи. — Хина понадобится. Особенно если ты собираешься в глубину материка за слоновой костью.
Том пристально посмотрел на него.
— С чего ты взял, будто я безрассудно нарушу указы султана и Компании, Аболи? Даже ты решительно советовал мне отказаться от таких действий.
— Я видел, как ты по вечерам сидишь на носу и смотришь на Африку. Твои мысли были такими громкими, что я едва не оглох.
— Это очень опасно.
Том не стал отрицать обвинение и невольно повернул голову в сторону запада. В его глазах, когда в надвигающихся сумерках он посмотрел на туманные очертания побережья, появилось мечтательное выражение.
— Раньше тебя это никогда не останавливало, — заметил Аболи.
— Я не знаю, с чего начать. Это неизвестная земля, терра инкогнита.