— Сэр Генри Кортни!
Стражники приветствовали его, театрально взмахнув пиками, и Хэл начал подниматься по лестнице вслед за испанским послом и его свитой. А когда добрался до верху, увидел, что галерея запружена разодетыми джентльменами, и изобилие мундиров, медалей, звезд, шляп с перьями и париков было таково, что Хэл почувствовал себя деревенщиной. Он поискал секретаря, который провел его во дворец, но этот болван куда-то запропастился, и Хэл не знал, что делать дальше.
Однако он вовсе не чувствовал себя здесь лишним — ведь на нем был сшитый по такому случаю новый красный бархатный костюм, а пряжки на сапогах были из чистого серебра. На шее у Хэла висел знак рыцаря-навигатора ордена Святого Георгия и Священного Грааля, принадлежавший некогда его отцу и деду, величественное украшение: на массивной золотой цепи — английский лев с рубиновыми глазами, в лапах он держит земной шар, а в небе над ним сверкают бриллиантовые звезды.
Знак не хуже мириад других орденов и медалей, украшающих людское сборище в галерее. На бедре у Хэла — Нептунова шпага, на ее рукояти сверкает голубой сапфир величиной с куриное яйцо, а ножны выложены золотом.
Тут его дружески взяли за локоть, и он услышал голос Хайда:
— Я рад, что вы пришли. Нам ни к чему терять время здесь. Это все павлины, распустившие хвосты, но кое с кем вам стоит встретиться. Позвольте представить вас адмиралу Шовелу, будущему управителю новой верфи, которую его величество строит в Девенпорте, а это лорд Эйлешем, полезное знакомство, от него многое зависит.
Освальд Хайд ловко вел Хэла через толпу, которая с готовностью расступалась перед ним. Когда Хайд представлял его, Хэла внимательно разглядывали, признавая его значение просто потому, что он протеже канцлера. Хэл понял, что Хайд постепенно приближается к двери в конце галереи, чтоб быть в первых рядах, когда из этой двери выйдут.
Хайд наклонился к Хэлу и сказал:
— Его величество вчера в своем кабинете подписал вашу лицензию.
Он достал из рукава свиток пергамента, перевязанный красной лентой и скрепленный оттиснутой на воске Большой Печатью Англии: «Honi soit qui mal y pense».
— Берегите ее.
Он вложил свиток в руки Хэлу.
— Не беспокойтесь, — заверил Хэл. Этот листок пергамента стоил целого состояния и титула пэра.
В этот миг толпа заволновалась, по рядам пробежал гул, и дверь открылась.
В галерею ступил Вильгельм Третий, король Англии и штатгальтер Нидерландов, в аккуратных вышитых жемчугом туфлях на маленьких ногах. Все собравшиеся разом поклонились.
Конечно, Хэл знал об уродстве короля, и все равно испытал потрясение. Король Англии был не выше Дориана и горбат, так что ало-голубая мантия ордена Подвязки поднималась за его маленькой птичьей головой, а массивная орденская золотая цепь словно пригибала его к земле.