— Воды! Батула, принеси воды!
Батула выжал из губки в рот Дориану холодную сладкую воду и уложил его на носилки, припасенные на такой случай. Десяток воинов-авамиров подняли носилки на спину вьючного верблюда.
Лежа высоко на раскачивающихся носилках, Дориан повернул голову и налитыми кровью глазами из-под распухших век увидел на равнине множество воинов племени авамир.
На фоне неба показался турецкий патруль. В облаке пыли турки остановили своих верблюдов.
Они с удивлением и ужасом смотрели на армию авамиров.
— Аллах акбар! — прокатилось по рядам воинов пустыни, и, наклонив длинные копья, всадники устремились вперед, в бой.
Турки бежали перед ними.
Дориан осел в носилках, закрыл глаза и позволил тьме поглотить его.
В колонне племени авамир, идущей по проходу Пестрой Газели, было почти шесть тысяч бойцов. На соляных равнинах за проходом врага не оказалось. Разведчики доложили, что с приближением армии принца турки бежали на север, к Маскату.
Принц аль-Малик задержался в проходе, чтобы достойно похоронить погибших здесь воинов племени соар. Дориан был слишком слаб и болен, чтобы вставать с носилок, но Батула и четверо других воинов отнесли его к могиле, и он впервые молился как мусульманин в обществе других верующих, когда они читали молитвы для мертвых.
Затем армия прошла по соляным равнинам к горьким источникам Гхайл-я-Ямин, где уже собрались воины племени соар, добавившие к войску принца три тысячи копий.
Вечером в палатку, где лежал Дориан, пришли шейхи соаров, обступили носилки и потребовали подробного рассказа о битве в проходе Пестрой Газели. Его повествование прерывали возгласы удивления, когда он описывал смерть каждого воина; лица отцов и братьев павших светились гордостью.
— Клянусь Аллахом, Хасан был счастлив погибнуть в такой битве!
— Именем Господа, Салим был настоящий мужчина.
— Аллах приготовил моему сыну Мустафе место в раю.
Все они рвались в бой отомстить, ибо кровную вражду можно прекратить только кровью; они плевали в песок и проклинали Заяна аль-Дина и турок. Дориан в глубине души давал такие же клятвы.
Потом каждый полдень и каждый вечер, пока армия стояла у источников Гхайл-я-Ямин, они снова приходили в палатку Дориана и просили повторить рассказ; и если Дориан пропускал хоть малейшую подробность, они поправляли его, просили вспомнить каждый удар и каждый выстрел, напомнить, что именно делал каждый воин-соар перед смертью.
От источников Гхайл-я-Ямин армия начала следующий отрезок своего долгого пути на север, к Маскату. У каждого источника и прохода в горах к ней присоединялись воины других племен: балхаф и афар, бейткатир и харасис, так что, когда подошли к Мукайбару, набралось уже пятнадцать тысяч копий. Могучая армия растянулась по пустыне на десять миль.