Дориан сел и серьезно посмотрел принцу в глаза.
— Отец, могу я поговорить с тобой наедине?
Принц жестом приказал опустить кожаные полы шатра, а аль-Алламе и остальным своим придворным удалиться. Они остались вдвоем.
— О чем еще ты просишь меня, сын мой? — Аль-Малик наклонился ближе к нему. — Говори, и получишь желаемое.
В ответ Дориан развернул знамя и пальцем провел по надписи с пророчеством.
— «Он объединит разделенные пески пустыни», — прочел он вслух.
— Продолжай, — сказал принц, нахмурившись. — Я не понимаю, о чем ты.
— Мне кажется, святой возложил на меня еще одну обязанность. Говоря о песках пустыни, святой имеет в виду разделенные племена, которые враждуют друг с другом.
Теперь принц кивнул.
— Возможно, это правда, — согласился он. — Хотя к нам пришли многие племена, масакара, харт и бани-бу-хасан все еще слушаются военного барабана Якуба и Блистательной Порты.
— Позволь мне пойти к ним под этим знаменем, — попросил Дориан. — Пусть увидят цвет моих волос, и я поговорю с ними о пророчестве. Потом, если Аллах будет милостив, я приведу тебе еще десять тысяч копий.
— Нет! — Принц тревожно вздрогнул. — Масакара предатели. Они вспорют тебе живот и выставят тебя на солнце. Я не могу так рисковать.
— Я сражался против них, — негромко возразил Дориан. — Они должны уважать во мне достойного противника. Если я приду к ним один и отдамся в их власть как путник, они не посмеют пойти против учения пророка. Им придется выслушать, что я пришел сказать.
Принц, явно встревоженный, беспокойно погладил бороду. Дориан говорил правду. Пророк возложил на верующих долг защищать пришедшего к ним путника.
— Все равно я не могу подвергнуть тебя такому риску, — сказал он наконец.
Дориан возразил:
— Рискуем одной жизнью, а приобрести можем десять тысяч копий. Отец, ты не можешь отказать мне в возможности выполнить то, что записано.
Наконец принц вздохнул.
— Как масакара устоять перед твоим красноречием? Я не могу. Хорошо, аль-Салил, отправляйся к ним моим посланником. Но клянусь рыжей бородой пророка, что, если они причинят тебе вред, смертей будет столько, что не смогут летать насытившиеся стервятники со всей Аравии.
На закате следующего дня принц один сидел на камне на вершине низкого холма за оазисом. Четыре верблюда вышли из лагеря армии и прошли мимо, направляясь на север, в лиловые сумерки. Дориан ехал на первом, ведя второго в поводу. Батула следовал за ним и тоже вел за собой верблюда. У обоих всадников были закутаны лица. Посмотрев на принца, Дориан приветственно опустил копье, и принц поднял в благословении правую руку.