— Я заберу тебя с собой! — объявил Дориан. — Возьмем дау и несколько моих лучших людей, уплывем и найдем место, где могли бы жить и любить друг друга.
— Такого места нет, — печально сказала Ясмини. — Мы оба мусульмане, а в исламе такого места нет. Мы навсегда станем париями и бродягами. Здесь ты большой человек и еще возвысишься. Тебя любит и уважает наш отец, любят все. Я не позволю тебе отказаться от всего этого ради меня.
Очень много драгоценного времени, проведенного вместе, они обсуждали свое положение. В лунном свете они лежали в объятиях друг друга и бесконечно шептались.
Поняв, что у них нет возможности освободиться, нет спасения, они любили друг друга со страстью почти свирепой, словно это могло отвратить нависшую над ними судьбу.
Перед рассветом Дориан отводил Ясмини ко входу в туннель, здесь она целовала его, как в последний раз, и по Дороге Ангела возвращалась в зенан.
* * *
С каждым днем девушка, прежде игривая и радостная, которую все в зенане любили, бледнела, становилась все молчаливее и безразличнее. Ее подруги и служанки встревожились. А в маленьком замкнутом мире зенана ничто не ускользало от внимания Куша.
Идиллия любви и отчаяния длилась целый месяц, до перемены муссона. Экспедиционная армия готова была отплыть на материк. Приготовления к замужеству Ясмини также завершались. Ее приданое уже было отправлено из Маската в Абу-Даби, вещи упакованы и готовы к поездке, которая переместит Ясмини на дау за тысячи миль к северу, в новый дом, в заключение другого зенана, где она проведет остаток жизни.
Я не допущу этого, — говорил Дориан. — Я освобожу тебя, даже если мне придется отказаться от всего остального в жизни.
— Нет, Доули, я не позволю. У тебя будет еще много других жен, и ты завоюешь славу и счастье без меня.
— Нет, — отвечал он. — Мне неинтересны другие. Мне нужна только ты.
— Тогда я больше никогда не приду к тебе по Дороге Ангела. Если ты не пообещаешь забыть об этом безумии, мы видимся в последний раз, Доули. Поклянись!
— Не могу.
— Тогда мы больше не увидимся.
Он видел, что она приняла решение.
— Пожалуйста, Ясси, ты не можешь быть такой жестокой к нам обоим.
— Тогда полюби меня в последний раз.
— Ясси, я не смогу уйти без тебя.
— Ты сильный. Сможешь. Люби меня. Дай мне то, за что я смогу держаться, смогу помнить.
У входа в туннель они расстались, и Ясмини, почти ослепнув от слез, побежала назад по узкому проходу. А когда выбиралась из отверстия в мавзолее древнего святого, большая рука схватила ее и подняла на ноги.
Она отбивалась, брыкалась, но Куш без труда удерживал ее и смеялся ей в лицо.