— Письмо, которое я послала твоему отцу. — Я успеваю разобрать собственный почерк.
…
Дорогой Тревор, мне очень жаль, что я вас не застала, когда вы приходили в отделение, и еще больше жаль, что скончалась ваша жена Сэнди…
— Он знал, что смерть мамы случилась по вине врача, который перепутал лекарства… Он подслушал разговор двух медсестер… — Она откашливается и бросает на меня саркастический взгляд. — А сейчас я прочитаю, что он записал в своем дневнике. «Это письмо пришло сегодня от доктора Нотон. Скорее всего, это она перепутала лекарства. Очень жаль, если эту ошибку совершила именно доктор Нотон, Сэнди любила ее, и я не стану поднимать шума. Все равно никто не вернет мне Сэнди». — Она переворачивает страницу и читает дальше: — «Доктор Нотон дала мне номер своего телефона, я два раза звонил, но врач, с которым она живет, сказал, что она плохо себя чувствует и не может со мной говорить. Он попросил не звонить больше, потому что доктор Нотон очень плохо себя чувствует. Надеюсь, ее беременность протекает благополучно». — Кирсти умолкает, закрывает тетрадку. — Если бы это было все, я бы никогда наверняка не догадалась, что именно по вашей вине умерла моя мать, но хотите знать, что случилось потом? — Она не может скрыть на лице торжества, и я понимаю, что сейчас услышу нечто очень неприятное, однако…
— Да, — отвечаю.
— Прочтите сами. — Она протягивает мне тетрадку. — Вот тут, с середины.
Нахожу нужное место и начинаю читать.
…
Сегодня утром, когда я приходил в отделение повидать Кирсти (ей уже гораздо лучше, она окрепла и начинает самостоятельно дышать… Ах, как была бы счастлива Сэнди видеть ее!), пришел жених доктора Нотон и сказал, что хочет со мной поговорить. Он вел себя довольно бесцеремонно. Кажется, он психиатр. У меня сложилось впечатление, что у него вообще отсутствуют понятия о врачебном такте, его больше волнуют не отношения с пациентами, а отношения с другими врачами. Он потребовал, чтобы я больше никогда не звонил им домой. Я ответил, что не стал бы звонить, если бы сама док тор Нотон не попросила меня об этом. «Вы только расстраиваете ее, — сказал он. — Доктор Нотон в больнице на хорошем счету и не заслуживает того, чтобы этот инцидент повлиял на ее будущее». Я не знал, что и ответить. Смерть Сэнди он назвал «инцидентом». Я молча отвернулся, и тогда он ушел. Даже не спросил, как девочка. Это больше всего огорчило меня.
Закрываю тетрадку, сижу не двигаясь.
— Вы в самом деле с ним развелись? Или подадите на развод, когда вернетесь домой?
Мне трудно дышать, я встаю, ноги совсем ватные, шатаясь, подхожу к окну, дергаю раму вверх, она открывается примерно на фут. Облокотившись на подоконник, дышу прохладным воздухом, он освежает лицо, и становится немного легче.