— Так быстро? — удивился он, увидев меня.
— Мне нужно куда-нибудь спрятаться, — ответила я. — Переждать хотя бы часок. А потом вернусь. Ноги отваливаются, и очень хочется убить собственную мать.
Они там как раз дули, ну я и присоединилась. Мы выкурили пару косячков, я потеряла всякую осторожность и нюхнула кокаину. Я действительно собиралась вернуться, но у Толстяка в гостях были друзья, все веселые и интересные люди. Прошло часа три, и только тогда я вдруг почувствовала, что соскучилась по Робби. В руках будто чего-то не хватало, сердце мучительно ныло, я ощущала почти физическую боль.
— Господи, как там мой ребенок? — спросила я Толстяка. — Нет, надо срочно возвращаться.
Проходя мимо своей квартиры, я услышала голоса. Ключей у меня не было, и тогда я позвонила — дверь открылась, и я увидела Фила, он таращил на меня глаза, в которых металось безумие.
— Черт возьми, куда ты пропала?
— А Робби где? — Я быстро протопала по коридору в гостиную.
— С тобой все в порядке? — спросила Лейла, расцеловав меня в обе щеки. — Мы чуть с ума не сошли.
— Я-то в порядке! — Я прошла мимо. — А, вот он!
Робби сидел в своем мягком креслице возле окна, болтал ножками и сосал кулачок. Я взяла его на руки, поцеловала в лобик, в щечки, снова в лобик и снова в щечки, и он все это время хихикал от удовольствия.
— Как мальчик вел себя без мамочки? — спросила я.
— Что у тебя со зрачками? — хмуро проговорил Фил, подойдя ко мне и уперев руки в бока. — Они у тебя как блюдечки.
— Влюбилась, — улыбаясь, ответила я. — Ты такой красивый в этом костюме.
Я потянулась к нему, чтобы поцеловать, но он отпрянул.
Из кухни в гостиную вошел Арчи.
— Искал чего-нибудь перекусить, — сказал он, помахивая пластиковым контейнером. — Хоть печенье какое-нибудь. И вот что нашел. Можно я съем кусочек?
— Нет-нет! Это мое печенье!
Держа Робби одной рукой, свободной я выхватила у Арчи коробку.
— Извини. Это мне от ишиаса.
В комнате повисла гробовая тишина, на лицах у всех было крайнее изумление, изрядно приправленное явным осуждением.
— В чем дело?
Все трое смотрели на меня так, будто я только что призналась, что жить не могу без героина.
— Да это всего лишь марихуана! Что с вами?
Фил забрал у меня Робби и передал Лейле.
— Ты не могла бы на часок унести его? Нам с Оливией надо поговорить.
— Нет! — Я попыталась встать между ним и Лейлой, но Фил отодвинул меня в сторону. — Ради бога! Что это вы так переполошились?
— Значит, ты принимаешь наркотики, — разочарованно сказал Фил, и от одного его взгляда мне стало не по себе. — Значит, ты занимаешься нашим ребенком под кайфом.