— Оливия!
— Что? — Поворачиваюсь к нему и вижу его напряженное лицо.
— Я не хочу подвергать вас опасности.
Ничего не отвечаю: оба мы понимаем, что обсуждать это уже поздно.
— Мне кажется, у Кирсти есть пистолет.
— Пистолет?
Вот этого я никак не ожидала, сердце снова, в который раз, болезненно сжимается.
— Откуда у нее пистолет?
— Достать пистолет, конечно, трудно, но возможно.
Пристраиваемся к последней машине колонны и въезжаем на мост.
— Я сразу это заметил, они идут так, будто Кирсти прижимает к Тесс ствол. Может, и нет, но Тесс шагает как-то неестественно… Да и мальчики почему-то послушны, как овечки.
До них остается ярдов двадцать, не больше. На Кирсти черная кожаная куртка и байкерские ботинки, весь вид ее выражает решимость и непреклонность. Да, Шон прав. В руке у нее пистолет.
Но Тесс пугает меня еще больше. Как только Шон останавливает машину рядом с Робби и Марком, я с ужасом вижу, что она отскакивает в сторону и быстро карабкается на перила моста. Сбросив вьетнамки, она усаживается к нам лицом, руки на коленях. Чтобы не упасть, обхватывает голыми ступнями вертикальные стойки перил. У нее за спиной пропасть в сотни метров, но она тупо смотрит перед собой, будто в экран телевизора, где показывают скучнейшую передачу.
Выскакиваю из машины, Шон не успевает меня удержать. Теперь я стою между мальчиками и Кирсти, передо мной ее широко раскрытые глаза.
— Доктор Сомерс! — восклицает она. — Кто бы мог подумать!
— Мама! — кричит Робби.
Я не оборачиваюсь, но боковым зрением фиксирую каждое движение. Шон уже возле мальчиков, пытается оттеснить их от меня подальше.
— Кирсти, это касается только нас. — Я не свожу с нее глаз. — Вот она я, перед тобой. А остальные пусть уйдут.
— Мама! Я от тебя никуда не уйду!
Полицейские в форме уже здесь, я слышу, как Шон приказывает мальчикам сесть в машину, там они будут в безопасности. Робби снова зовет меня, но я не обращаю на это внимания. Теперь им с Марком ничто не угрожает, и на душе становится совсем легко. Остается только обезопасить Тесс, и тогда мы с Кирсти останемся одни и снова попытаемся разобраться во всем, с того самого момента, когда я приняла в больнице женщину, родившую потом ребенка, которого долгие годы считала мертвым.
Не спуская глаз с Кирсти, я обращаюсь к Тесс:
— Все, Тесс, ты ей больше не нужна. Ей нужна только я. А ты можешь идти.
Набравшись смелости, бросаю быстрый взгляд на девочку. Она, как и прежде, сидит на перилах, волосы развеваются на ветру.
— Давай-давай, слезай и уходи.
Не двигаясь с места, протягиваю к ней руку, и Кирсти поднимает пистолет. Шон теперь стоит за моей спиной и пытается зайти спереди, но я машинально поднимаю руку и не пускаю его.