— Хватит! — раздался голос советника, — чужие руки исчезли, а я снова лег на живот и хватал ртом воздух, больше просто физически сделать ничего не мог.
Теккер подошел ко мне, перевернул на живот и внимательно смотрел в глаза.
— Страшно, малыш? — спросил он, — Вижу, что страшно. Но можешь не бояться, я сегодня в отличном настроении, ты останешься жив. Но вот знаешь, что меня огорчает? — он поднял руку, в которой блеснул выдернутый из тела Мартина кинжал, — Ты слишком приглянулся Александру. Но мы это исправим.
Он коснулся острием лезвия чуть выше брови, надавил. Яркая вспышка боли опалила лицо, я дернулся, но в следующее мгновение понял, что не могу пошевелить и пальцем, все тело парализовало, но то, что Теккер делал с моим лицом, я прекрасно чувствовал. Он провел вниз по щеке, а по коже разливался огненный след и адская боль. Вскоре я потерял сознание.
В реальность меня вернула адская боль. Глаза разлепил с огромным трудом, все лицо было залито кровью, поэтому ресницы слиплись. Я приподнялся, натянул джинсы, опустил футболку, встал на колени и подполз к Мартину. В комнате больше никого не было. Я пощупал пуль, в надежде, что он все же окажется жив, но тщетно, Мартин был уже давно мертв, я уронил голову ему на грудь и зарыдал. Все было кончено. Джареду не выйти из тюрьмы, это я отлично понимал. Слезы катились по щекам, разъедая солью рану. Я поднялся и словно сомнамбула двинулся в сторону двери. Как вышел на улицу помню весьма смутно, все окружающее пространство слилось в одну смазанную картину. Уже около самой калитки я упал и потерял сознание.
Открыв глаза, увидел перед собой голубой потолок с причудливыми разводами. Я долго лежал и смотрел перед собой. В голове стучала только одна мысль «Я не смог!», «Не смог спасти мужа!». Я полное ничтожество, из глаз скатились горячие дорожки.
— Касс, — раздался шепот рядом, — Касс, ты как? — на кровать осторожно сел Срат.
Я ничего не ответил, друг медленно провел по волосам. Вдруг его рука дрогнул от громкого лая возле кровати.
— Лорри, заткнись! — шикнул друг.
Ясно, я у Дариэля.
— Я не смог, — одними губами произнес я, но Срат услышал.
— Все будет хорошо, все будет хорошо, — он лег рядом со мной и осторожно обнял.
Я же так и лежал неподвижно, глядя в потолок широко раскрытыми глазами, сердце жгло нехорошее предчувствие.
— Очнулся? — в комнату заглянул Дариэль.
Он тоже присел на кровать и провел по моей руке.
— Сколько я так провалялся? — спросил я.
— Чуть больше недели, — ответил он, отводя глаза.
Дариэль прекрасно понимал к чему я веду, но продолжал молчать, Срат тоже лежал неподвижно, уткнувшись в мое плечо. Так в молчании прошло некоторое время.