— А ну, хлопцы, покажите Камлюку что-нибудь интересное.
Платон и Пауль поднялись и стащили с таинственных предметов белое покрывало. При свете луны Камлюк увидел несколько картин в красивых позолоченных рамах.
— Вот вы что везете! — удивленно воскликнул он.
Платон и Пауль достали одну из картин и поставили ее на облучок, придерживая с двух сторон. Мартынов щелкнул карманным фонариком, и Камлюк увидел портрет Пушкина. Взволнованный и радостный, стоял поэт во весь рост, глаза его вдохновенно блестели, правая рука была стремительно простерта вперед: он читал свои стихи. Вокруг него, за широким столом, уставленным бокалами, сидели молодые офицеры.
— Пушкин в Могилеве, — пояснил Мартынов. — Картина рассказывает о действительном факте из жизни поэта. Летом 1824 года Пушкин ехал из Одессы в село Михайловское, на Псковщину. По дороге ему пришлось остановиться в Могилеве. Здесь поэта горячо приветствовали поклонники его таланта. На этой картине какого-то неизвестного художника и запечатлена эта встреча. Как видите, встреча очень бурная, сердечная. И художником она передана довольно удачно.
— Эту картину я где-то видел до войны, — сказал Злобич из-за спины Мартынова. — Кажется, в каком-то музее.
— Совершенно верно, она была в Гроховском краеведческом музее. А потом знаете куда попала? В лапы руководителя Гроховской земельной общины. Этот колонизатор приехал откуда-то из-под Берлина, поселился около Гроховки в совхозе и стал грабить наше добро. Хватал все, что только мог, из музеев, из учреждений, из квартир. Вот мы и везем награбленные им вещи. Чего тут только нет! Здесь и картины, и скульптуры, и кости мамонта, и древние рукописи, и личные вещи выдающихся людей, и разные коллекции, и гербарии, и всякая всячина. Но теперь кончился праздник этого хапуги. Платон и Пауль укротили его аппетит.
— Вдвоем? Как это было? — поинтересовался Камлюк.
— Одевшись в форму немецких офицеров, они проникли в дом, задушили гада и потом позвали нас.
— Удачно получилось. И какое богатство спасли! — Камлюк перевел взгляд с Мартынова на Вирта и вдруг спросил: — Ну, как тебе, Пауль, нравится в партизанах? Переведи ему, Платон.
Вирт ответил сразу же, видимо, этот вопрос не был для него неожиданностью.
— Он говорит, что доволен новой жизнью, — передал Смирнов. — За время пребывания в партизанах он ездил только на три боевые операции, считая и сегодняшнюю. Просит, чтобы чаще его посылали на задания. И еще просит, чтобы вы приказали деду-морозу быть милостивым к нему, уроженцу юга, и не морозить ему щеки и нос.