И ласточка вернулась к милым сеням,
От перелета долгого устав,
И спозаранку сладкозвучным пеньем
Пичуги нарушали сон дубрав,
И мудрая пчела чуть свет кружила,
Собрать добычу сладкую спешила.
XXVI
Когда в дупло спешат укрыться совы,
С рассветом, наш отважный Джулиано
На скакуна садится удалого
И мчится в лес с компанией избра́нной,
А сзади свора верная готова
Напасть на след, вынюхивая рьяно,
Здесь всё, что только нужно для охоты:
Рога, тенета, луки, пики, дроты.
XXVII
Обхвачен лес отрядом бесшабашным.
Уж не дремать по логовам зверям —
От ужаса дрожат в смятеньи страшном:
Псы взяли след, псы рыщут тут и там.
На тропах – сети; с грохотом протяжным
Сливается и нарастает гам
Из свиста, гика, топота и лая;
Рога гремят, дубраву оглушая.
XXVIII
Такой же грохот сотрясает своды,
Когда Юпитер огнь метнет из тучи;
С таким же шумом низвергает воды
С крутых порогов грозный Нил кипучий;
Такой же страх объял латинян роды,
Как взвыл Мегеры адский горн могучий.
И звери – кто грызет себя, отчаясь,
Кто, хвост поджав, бежит не озираясь.
XXIX
Рассеялась ретивая ватага:
Кто – к сети, кто на тесный встал проход,
Кто держит псов, а кто почел за благо
Их отпустить, кто их назад зовет,
Кто – во всю прыть по полю до оврага;
Иной, вооруженный, зверя ждет,
Иной залез на дерево с расчетом
Там притаиться с луком или дротом.
XXX
Точа клыки в свирепом ослепленье,
Вепрь ощетинился в своей ложбине;
Покинув гроты, робкие олени,
Ища спасенья, мчатся по равнине,
Лисою позабыты ухищренья
И зайцы – врассыпную по долине.
Всяк мелкий зверь спешит забраться в нору;
Петляет волк, обманывая свору,
XXXI
Но всё ж ему не скрыться в глухомани,
Ведь резвых гончих не подводит нюх.
Дрожат пред ними трепетные лани,
У вепрей пред мастиффами испуг.
А Джулиано, весь в пылу желаний,
Покинув свиту, прянул во весь дух.
Как на крылах он в заросли помчался,
И горе зверю, что ему встречался.
XXXII
Так в дебрях Гема или Пелиона
Охотились кентавры, мчась по склонам,
И смерть они несли во время оно
Медведям страшным, барсам разъяренным,
И зверь бежал, пылая исступленно,
В нем стыла кровь, когда безумным гоном
Неслись они, всё на пути ломая;
Дрожала чаща, топоту внимая.
XXXIII
Нельзя не любоваться Джулиано,
Несущимся сквозь дебри как стрела,
Гоня по чащам тварей неустанно:
Венок зеленый вкруг его чела,
Запылены власы, и лик румяный
Струя честно́го пота залила.
Такой-то час избрал Амор для мести,
И, нечего сказать, в удобном месте!
XXXIV
Он сотворил из воздуха руками
Прекрасный призрак лани горделивой,
С высоким лбом, с ветвистыми рогами,
Всю легкую и белую на диво.
И как перед дрожащими зверями,
Воспрял охотник и помчал ретиво,