Уже цикада нам поет уныло,
И пахарь, отрешив волов от плуга,
Спешит с полей к своей лачуге милой,
Где стол накрыт и ждет его супруга.
И мне приспело время удалиться,
Тебе ж пора к отряду возвратиться».
LV
И пред ее улыбкой светоносной
Вечерний сумрак отступает вдруг.
Когда походкой плавной, грациозной
Пересекла неторопливо луг,
Весь лес как будто жалуется слезно,
И слышатся стенания пичуг,
А травы под ее стопой белеют,
Лазорятся, желтеют, багрянеют.
LVI
Что делать Джулиано? Порывается
Бежать за нею, за своей звездой,
Но замирает сердце – не решается,
Застыла кровь и стала ледяной,
Ей смотрит вслед и в мрамор превращается,
И думает о муке неземной,
Любуется небесною походкой
И ангельским нарядом девы кроткой.
LVII
И мнит он, что из персей истомленных
Готово сердце выскочить от боли,
А на ланитах капли слез соленых —
Как будто росы в предрассветном поле.
Он чувствует себя среди влюбленных,
Он изможден в Аморовой неволе.
Велит Амор последовать за нею,
Но крепко держит Стыд уздой своею.
LVIII
И где же, Джулиано, наставленья,
Которыми ты с важностью учил
Влюбленных бедных, терпящих мученья?
И что ты от охоты получил?
Ключи от воли, сердца и мышленья
Ты женщине единственной вручил
И так страдаешь в сладостной кручине!
Кем прежде был и кем ты стал отныне!
LIX
Ты был охотником и мчал за ланью,
Теперь же сам попался, как в силок.
Ты раньше жил по своему желанью,
И вот Амор тебя ярму обрек.
Где сердце? Где свобода? Полной данью
Себе их взяли донна и стрелок.
Ах, на себя нам полагаться втуне,
Амор законы предписал фортуне!
LX
Ночь, как накидкой, темной пеленою
Накрыла землю, сумерки сгустив,
И соловей под кроною родною
Запел на древний жалобный мотив,
И нимфа Эхо вторила порою
Певцам пернатым, скорбь свою излив;
Из киммерийских сумрачных владений
Явился сонм различных Сновидений.
LXI
И юноши, забавой утомленные,
Узрев, что звезды в небе зажигаются,
Заслышав рога зовы отдаленные,
В обратный путь с добычей собираются.
Веселые идут, разгоряченные,
Тропой единой, здесь, как полагается,
Все ложью торговать усердно принялись,
Затем на поиск Джулиано ринулись.
LXII
Нет Джулиано, только тьма глухая.
И по спине мурашки побежали:
Быть может, зверь или беда какая
Товарищу вернуться помешали?
И с факелом, и с рогом, выкликая,
Тем именем дубравы оглашали,
Но только отзвуков многоголосица
«…лиа-лиано» им в ответ доносится.
LXIII
Призывы были тщетными, и всякий
От страха замирал и холодел,
Обыскивали чащи, буераки,
А мрак на небе между тем густел.
«…лиа-лиано» слышалось во мраке.
Что делать им? Бедняги не у дел,
От поисков напрасных отвращаются
И на тропу понуро возвращаются.