— Ну, кто первый хватать будет? — народец слегка попятился, но перепугался, похоже, не сильно, так как в мою сторону нацелился целый ворох инструмента. Бросятся толпой, хрен отобьюсь, не стрелять же в них в самом деле. Хотя, кое-кому в зубы дать и стоит. — Желающих похоже нет? Поэтому перестаём дурью мается и думаем, что делать дальше.
Ага, увидев что я беру на себя командирские обязанности, а значит от ответственности увиливать не собираюсь, селяне приободрились. Ну да, извечный русский вопрос — кто виноват и что с ним, гадом, делать? Чего уж теперь, гад — выкручивайся.
— Для начала быстро убираем трупы. Там во дворе ещё один немец и девушка, — махнул я рукой в сторону двора, из которого вышел на улицу.
— Видели уже, — мужик с вилами тяжело вздохнул. — Так это он её?
— А ты думал, я? — зло посмотрел на мужика.
— Та не, — тот опасливо отодвинулся. — Мы так и помышляли, та и морда у него в царапках.
— Любка, шалава, сама виновата, — баба с косой уступать, похоже, не собиралась. — То с красными жолнерами путалась, то теперь с ерманскими, стерьвь, начала…
Не нравится мне эта баба, если уж она так о мертвых односельчанах, да еще возможно при родственниках, то жди беды.
— Ты курва, пасть заткни, а то я тебе её заткну таблеткой свинцовой, — как бы не перестараться, но похоже в тон попал — окружающие стали зло толкать бабищу. — Уберите её отсюда, а то я за себя не ручаюсь.
Похоже страху я на неё напустил. Заодно и уважения остальных баб и мужиков заработал — не любят люди с такими стервами связываться, от безнаказанности те ещё больше стервенеют, и справится с ними становится уже проблемой. Тот же, кто с твоей проблемой справляется, достоин как минимум благодарности. Вот и пускай пылит отсюда. Меньше народа — шире размах.
— Трупы, те что кровят, так просто не таскайте. В дерюгу какую заверните. Немцев раздеть полностью, да недалеко от дороги на околице сложите, но чтоб в глаза не бросались. Форму отстирать и починить аккуратно надо. Успеете пока я покойников и мотоцикл прятать буду?
Народ начал бурно обсуждать мои претензии на припашку, но то что я взял на себя сокрытие следов убедило их в моём праве требовать от них помощи. Мужики так сразу согласились — кровь и дерьмо не им отмывать, да и штопать не они будут. Что удивительно, думал больше будут возмущаться те, кому одежда с засранца достанется, но оказалось наоборот — больше не понравилась возня с кровью. Менталитет у селян от городского отличается, что в общем не удивительно — навоз здесь удобрение, а не грязь, а человеческий или звериный не так важно.