Вчерашняя диверсия удалась на славу. Подорвались две машины — пятидесятимиллиметровые мины с доработанными взрывателями показали себя с лучшей стороны. Мои подчинённые взрывоманы пытались чуть ли не стодвадцатидвухмиллиметровые фугасы заложить. Пришлось пресечь, шкодить, пока в нормальную силу не войдём, надо по-мелкому. А вот когда сила будет, тогда мы медленно спустимся в долину… Короче, позже будем отрываться. Вторые заряды немецкие сапёры сняли без проблем — экспериментировать с ликвидаторами тоже запретил. Рано. Сегодня ночью мы поставили более плотную завесу, даже не с расчётом на подрыв, а просто занять немчуру тупой и опасной работой. Закладки ставили в схеме недостаточной маскировки, типа — вроде спрятано, но заметно. На три десятка закладок поставили шесть самодельных мин, в остальные ямки покидали металлолома. Пусть ищут, а мы пока делом займёмся.
В этот раз ворот на въезде не было — был шлагбаум. Часовой тоже был, спокойный. Это хорошо.
— Рядовой, позови разводящего. Господин обер-лейтенант должен быть предупрежден о нашем приезде.
Часовой сразу открыл шлагбаум, не пытаясь проверить документы. По-моему, его больше интересовало содержимое корзины. Совсем нюх потеряли. Хотя нет, он у них просто видоизменился. Байстрюк поставил мотоцикл аккурат в то место, о котором мы договорились, когда дверь, назовём это здание штабом, отворилась и из неё вышел немецкий офицер и направился к нам. Вот это лишнее. Я соскочил с седла и быстро сократил расстояние.
— Господин обер-лейтенант, унтер-офицер Цигель, сопровождаю местного бургомистра. Вас должны были предупредить из комендатуры.
— Да, унтер-офицер, мне звонил адъютант фон Никиша. Это бургомистр Гофороф?
— Так точно. Папире! — это уже Кузьме. Но тот любовно пристроив около ноги корзинку, на которую внимательно поглядывал офицер, уже протягивал свой документ, низко при этом кланяясь.
Как раз в это время к нам подошёл быстрой походкой обершютце, перехвативший бумаги Кузьмы.
— Да, господин обер-лейтенант, тот самый бургомистр.
— Тогда пройдёмте в кабинет.
— Извините, господин обер-лейтенант, я на минуту задержусь.
Получив утвердительный кивок головой, под любопытными взглядами офицера и переводчика, я быстро подошёл к мотоциклу, вполголоса обругал водителя и махнул рукой в сторону казармы. Байстрюк утвердительно кивнул головой и тронул мотоцикл в указанном направлении, получив напоследок тычок в рёбра. Проделано это было так, будто я хотел скрыть это действие, но все заинтересованные лица это заметили.
— Что-то произошло, унтер-офицер? — поинтересовался обер-лейтенант, когда я вернулся.