Вы спросите: какие мужчины у меня были за это время? Да самые разные. Роднило их одно: в кошельке толстосумов никогда не бывало пусто, каждый хотел получить от меня по максимуму, а заплатить по минимуму. Да, это были совсем не те «принцы», о которых я грезила…
Мужчинам, с которыми я встречалась, требовались короткие встречи, необременительные и без ненужных последствий. Они хорошо знали цену деньгам, привыкли к вольной жизни и не хотели на себя брать ответственность. Я ВОВРЕМЯ ОСТАНОВИЛАСЬ, потому как знала: общаясь с подобными типами, буду выкинута на обочину жизни.
Я прекрасно понимала, что у меня нет никаких шансов добиться успеха в этой жизни самой. Чтобы учиться в престижном институте, надо иметь много денег. Мне платить за обучение нечем. Поступить на бесплатное отделение даже самого заурядного института невозможно. Троечный аттестат, да и знаний просто ноль.
Когда другие дети грызли гранит науки, я после уроков помогала матери мыть полы в поликлинике. Утром вставала ни свет ни заря и драила подъезды. Я была самая старшая, и мне надо было помогать матери тянуть младших сестренок, так как ей физически это было явно не под силу.
Конечно, в первый раз, когда мама подняла меня в пять утра, я зарыдала и, плача, стала упрекать ее, что из-за ненужной гордости мы теперь обречены на жалкое существование. Но моя нищая и гордая мамочка ответила, что я слишком мала, чтобы осуждать ее, а вот пол мести в самый раз, и вручила мне веник.
Я подметала загаженные подъезды, таскала тяжелые ведра с водой, терла грязные вонючие ступеньки, зевала, страдая от недосыпа, косилась на рано поседевшую, постаревшую мать. Как же я ненавидела ее за эту дурацкую гордость, отнявшую у меня детство! Я давала себе страшные клятвы, что никогда и ни за что не буду на нее похожа. Я выберу себе другой путь, и никто не сможет помешать мне осуществить мечту о сытой и спокойной жизни!
Однажды, когда я возюкала мокрой тряпкой по грязному кафелю на лестничной площадке, открылась дверь одной из квартир. Из квартиры вышел солидный мужчина, поцеловал провожающую его девушку в коротком халатике и извинился, что вынужден так рано уехать: жена позвонила — у дочери температура. Погладив ее по распущенным волосам, добавил, что сегодня же переведет на ее счет деньги, чтобы она смогла купить себе подарок — норковую шубку, в которой будет красоваться, когда они поедут на Рождество в Париж.
Девушка захлопала в ладоши, чмокнула в щеку седого мужчину и, не скрывая счастливой улыбки, закрыла дверь. Мужчина прошел мимо меня, брезгливо поморщился, посмотрев на ведро, и исчез из моего поля зрения. А я выронила половую тряпку и долго тупо стояла, пытаясь осознать увиденное и услышанное. Я тоже хочу ходить в сексуальном коротком халатике! Я тоже хочу носить норковую шубку и провести рождественские праздники во Франции!