И по урокам латыни я тоже буду скучать — мне будет недоставать глупых турниров мистера Браннера и его веры в то, что я могу выиграть.
По мере того как приближалась экзаменационная сессия, я готовился только к тесту по латыни. Я не забыл, что сказал мне мистер Браннер: этот предмет будет для меня вопросом жизни и смерти. Сам не пойму почему, но я начал ему верить.
* * *
Вечером накануне последнего испытания я впал в такое отчаяние, что швырнул «Кембриджское руководство по греческой мифологии» в дверь своей комнаты в общежитии. Слова плыли и кружились у меня перед глазами, буквы выделывали «восьмерки», будто катались на скейтборде. Я ну никак не мог запомнить разницы между Хироном и Хароном или между Полидектом и Полидевком. Что уж там говорить про спряжение всех этих латинских глаголов.
Я расхаживал по комнате с таким чувством, словно под рубашкой у меня по телу ползают муравьи.
Я вспомнил серьезное выражение лица мистера Браннера, его глаза, которым, казалось, уже тысяча лет. «Испытание пройдут только лучшие, Перси Джексон».
Набрав полную грудь воздуха, я подобрал с пола книжку по мифологии.
До этого я никогда не просил учителей помочь мне. Может, мне поговорить с мистером Браннером? Он задал бы мне какие-нибудь наводящие вопросы, на что-нибудь намекнул. Так я хоть как-то заглажу вину за тот большой жирный «неуд», который получу на его экзамене. Мне не хотелось покидать Йэнси с мыслью, будто он решил, что я не постарался выучить его предмет.
Я спустился вниз, туда, где помещались кабинеты преподавателей. В большинстве помещений лампы уже не горели, было пусто, но дверь кабинета мистера Браннера стояла приоткрытой, и полоска света падала в коридор.
Я был уже в трех шагах от кабинета, когда услышал доносившиеся изнутри голоса. Мистер Браннер кого-то о чем-то спросил. Голос, явно принадлежавший Гроуверу, ответил: «…беспокоился насчет Перси, сэр».
Я замер.
Обычно я не подслушиваю, но попробуйте устоять, когда твой лучший друг говорит о тебе со взрослым.
Я подошел чуточку ближе.
— …один этим летом, — говорил Гроувер. — Я имею в виду, единственный полукровка в школе! Теперь, когда мы в этом уверены и они тоже это знают…
— Мы только все испортим, если будем подталкивать его, — ответил мистер Браннер. — Нам нужно, чтобы мальчик созрел.
— Но у него может не оказаться времени. Летнее солнцестояние — это черта…
— Мы должны решиться сами, без него, Гроувер. Пусть наслаждается своим неведением, пока может.
— Сэр, он видел ее…
— Пусть думает, что у него разыгралось воображение, — стоял на своем мистер Браннер. — Туман, насланный на учеников и преподавателей, убедит его.