— Харви, они подслушивали номера в отеле, и мы тоже.
— Они?
— Эти техасские подонки, Харви. Тебе понятно или картинку нарисовать?
— Значит, Синтия была права. Он и в самом деле граф.
— Был графом, Харви. Граф Гамбион де Фонта, бедняга.
— А вы, стало быть, Валенто Корсика?
— Молодец, Харви. Ребята говорили, что ты глуп. Это не так. Может, соображаешь немного медленно, но ты неглуп.
— Но ваш акцент, манера говорить…
— Харви, мир меняется. Я проучился четыре года в нью-йоркском университете — изучал менеджмент. Потом год учился в аспирантуре. В Гарварде. Теперь у нас не тот рэкет, что прежде. Раньше мы стреляли, теперь стали менеджерами, бизнесменами. Теперь нам не надо применять силу — разве что совсем изредка.
— Как, например, сейчас?
— А что ты прикажешь делать? Этот болван из Техаса решил нас потеснить. Вот и пришлось его немного поморочить, пустить по ложному следу. Бедняга Гамбион. Кто мог подумать, что они его пристрелят. Жаль, очень жаль, но мы этого не хотели. Толстяку нравится покупать отели, и мы решили завязать ему на шее маленький финансовый узелок, который он не смог бы развязать. Но теперь дело принимает иной оборот. У нас на руках такая карта, как ты, Харви.
— Не понимаю ваших планов, — твердо отозвался я.
— Харви, ты не представляешь себе, как тщательно мы все продумываем. Все до деталей. Мы даже подтолкнули толстяка купить «Рицхэмптон». Мы устроили ему заем, мы впутали в это Э.К. Брендона. Мы даже думали оставить все как есть и прижать Брендона, когда у него на руках окажется эта картина. В этом плане были свои сильные стороны, но у нас есть неплохие записи разговоров толстяка с Брендоном о Рембрандте. У нас есть его дочь.
— Черта с два! Пока мы тут стоим и ждем, когда прибежит охрана, толстяк, наверное, уже собирается прикончить и ее, и Люсиль Демпси.
— Не беспокойся насчет охраны, Харви. И насчет толстяка тоже. Мы взяли и толстяка, и девиц, и двух его телохранителей. Тебе надо беспокоиться о другом, и я не хотел бы быть на твоем месте.
— О чем же мне беспокоиться?
— О многом, Харви.
— О чем же, например?
— Хотя бы о том, что ты видел, как я убил этих ковбоев.
— Господи, но вы же спасли мне жизнь, мистер Корсика!
— Это ты собираешься сказать на суде?
— Из меня свидетеля не сделают. Я буду нем как рыба.
— Не говори ерунду, — сказал Корсика, — Не будь ослом.
— А почему бы мне не побыть ослом? — возразил я. — Какая, собственно, разница? Тогда ковбои толкали меня к пропасти. Теперь вот вы.
— Не надо нас сравнивать, Харви.
— И в конце концов вы стреляли при самозащите.
— Харви, — терпеливым голосом произнес он. — Ты знаешь, кто я такой, или нет?