— Да.
— Вам это не показалось необычным?
— Мне вообще ничего тогда не показалось, лейтенант. Я только крикнула Синтии, и мы обе бросились к лифту, я нажала изо всех сил кнопку, хотя сила тут вовсе не была нужна. Появился лифт, из него вышел лифтер, который ничуть не удивился, а затем мы спустились вниз, и в вестибюле нас встретил человек, очень милый человек из Главного управления. Он нас там ждал.
— Он был никакой не полицейский и уж вовсе не из Главного управления, — сказал Ротшильд, не скрывая раздражения.
— На вас нельзя угодить, лейтенант, я уж и так стараюсь изо всех сил. Я просто рассказываю, как нам представился этот человек. Он назвался детективом Комодеем. Джоном Комодеем.
— Так зовут комиссара нью-йоркской полиции, Люсиль, — мягко подсказал я.
— Она, черт возьми, прекрасно знает, что так зовут комиссара нью-йоркской полиции! — крикнул Ротшильд.
— Я этого не сказала, и он этого тоже не сказал. Он только сказал, что работает в полиции, что он детектив. У него было обычное ирландское имя, честное лицо и искренние голубые глаза. Мы с Синтией так обрадовались, что чуть было не кинулись ему на шею. Естественно, я пожелала узнать, где бедный Харви, на что он сказал, что отведет нас прямо к бедному Харви. Я очень обрадовалась. Он провел нас к выходу, а у дверей стояла большая машина «флитвуд», за рулем которой сидел полисмен в форме.
— «Флитвуд»! Вы только поглядите на эту комнату, мисс Демпси! Неужели мы похожи на людей, которые водят «флитвуды»?!
— Я первый раз в вашем кабинете, лейтенант, но думаю, что если бы вы взялись за швабру и малярную кисть, то через пару часов он сделался бы очень симпатичным.
— Надо об этом подумать, — медленно произнес Ротшильд и, обернувшись к двери, рявкнул: — Банникер, принесите мне стакан молока. — Он сжал губы и кивнул Люсиль, чтобы та продолжала.
— Все остальное просто. Я рассказала вам чистую правду. — Они подвезли нас к музею. У входа — у бокового входа — дежурили трое полицейских в штатском.
— Это не полицейские, — пробормотал Ротшильд.
— Теперь я это поняла. Но тогда мы подумали, что это полицейские. Нас провели в музей. Мы поднялись на второй этаж. Когда мы оказались в одном из залов, наш провожатый показал пальцем на соседний зал и сказал, что нам нужно туда. Он сказал, что там меня ждут Харви и два очень тихих человека, которые и мухи не обидят. Шутка была неважная. Не надо смеяться над мертвыми, даже если это бандиты. Вы со мной не согласны? Мы уже двинулись в зал, но он попросил нас обождать. Тут из того зала вышел человек очень недурной наружности. Он улыбался. По его кивку полицейский пустил нас в зал, мы вбежали, и я увидела Харви и убитых техасцев.