Но никуда не денешься - надо. Кажется, теперь я до некоторой степени представил, что чувствовали наши деды перед штурмом Рейхстага. Пройти всю войну, четыре года 'Ада', пешком и по-пластунски добраться от Волги до Берлина, и, может быть, погибнуть в последний день той ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ.... Страшно! Жутко! Но НАДО!..
- Вадим! Ты о чём думаешь? Судя по лицу - об адских муках.
Пришлось немедленно вернуться в реальность.
- Простите, господа - о жене. Весной надеюсь стать отцом, вот и беспокоюсь - как она...
- А вот за это нужно непременно, - Давыдов тут же разлил ещё по одной. - За здоровье вашей очаровательной супруги, и, чтобы всё кончилось благополучно!
Выпили. Закусили. В таком ключе и прошёл весь вечер. Пообщаться с Серёгой на предмет злободневных проблем так и не удалось, а утром он умчался в Минск по каким-то своим делам.
Мы отправились на север ближе к полудню. Через день присоединились к отряду Сеславина, который оставили в качестве заслона, и вскоре прибыли в места предписанные дислокацией. Однако успели к 'шапочному разбору'.
Оказалось, что за это время Милорадович со своим авангардом перехватил у Ржева наполеоновскую гвардию вышедшую на Смоленск. Драка была страшной, но подошедшие корпуса Остермана и Цесаревича переломили ход боя и из тридцати пяти тысяч французов пробились только пять. Мюрат убит, а возглавил прорыв сам Ней - несостоявшийся 'князь Московский'.
По дороге к Смоленску его здорово потрепали казаки и партизаны, поэтому довёл он до города около двух тысяч штыков.
А там уже до людоедства докатились. Подчинённые Виктора и Удино давно уже выжрали все запасы, съели лошадей, а любая попытка выбраться за стены немедленно заканчивалась уничтожением отряда либо регулярными войсками, либо партизанами.
За каждым бугром, за каждым деревом французов подстерегала смерть.
Попытка пробиться на запад была пресечена Витгенштейном на корню: коротким ударом граф уничтожил бригаду авангарда посмевшего отойти от ворот Смоленска дальше, чем на пять вёрст.
А когда Смоленск подпёрли осадой ещё и с восточного направления... Через две недели французы капитулировали. Их оставалось меньше корпуса в городе.
Шварценберг и Ренье отвели свои корпуса за границу, не дожидаясь атаки Чичагова.
Ни одного вооружённого неприятеля не осталось на русской земле.