Мне ближе вторая точка зрения. В том самом, страшном сорок первом, зэки-уголовники уходили добровольцами на фронт и, пройдя огонь той жуткой войны, 'очистились' и вернулись домой другими людьми. Не все вернулись, не все 'очистились' и изменились, но было немало таких, что сказали себе: 'Никогда больше!'...
Мои размышления потихоньку отвлекал нарастающий шум у костра. Нельзя сказать, что страсти там бушевали, но голоса общающихся бандюков звучали уже значительно громче, чем раньше. Иногда можно было разобрать даже целые фразы типа: 'Не дело это!' или 'Это я его взял!'. Судя по всему, там решалась моя судьба, что, разумеется, заставило прислушаться повнимательней.
Но не пришлось: от основной группы отделились и направились ко мне трое: сам Кнуров, лжеказак уже успевший переодеться в обычную крестьянскую одежду и ещё один достаточно пожилой мужик.
Мой недруг кивком отослал Гермеса и тот немедленно переместился метров на пятнадцать в сторону.
- Ты знаешь этого человека? - показал на мстительного поганца незнакомый мне бандит.
- Встречались, - я всё последнее время пытался встать и, наконец, удалось принять вертикальное положение, чтобы не беседовать в состоянии снизу вверх.
- Он требует твоей смерти. Что меж вами случилось?
- Я ведь уже говорил... - попытался вклиниться Кнуров, но эта его попытка тут же была пресечена:
- Погодь! Дай и офицерику сказать.
- Ваш товарищ полтора года назад оскорбил мою невесту и я проткнул ему руку на дуэли - можете посмотреть на его правое запястье, - сам удивляюсь, но мой голос в этот момент звучал совершенно спокойно.
- Врёт, сволочь! - сорвался чуть ли не на визг Сергей свет Аполлонович. - Это как раз он оболгал мою невесту. В результате она покончила с собой. На дуэли ему действительно повезло и я искалечен. Но есть Бог на небесах, если привёл этого скота в мои руки. Не противьтесь воле Всевышнего!
Я так офонарел, что не смог даже по достоинству оценить актёрское мастерство мерзавца. Нет, ведь это же надо умудриться так перевернуть всё с ног на голову! Как говорится: 'Слов нет - одни слюни'.
А на мужиков его экспрессия впечатление произвела - очень недоброжелательно на меня поглядывать стали.
- Ложь! От первого до последнего слова ложь! - однако, сам почувствовал, что звучит неубедительно.
- Вообще-то нам ваши барские дела без интересу, - заговорил тот, в ком угадывался главарь данной банды, - а за каждого пленного офицера, деньги обещаны...
- Можете вычесть из моей доли его цену, - немедленно отреагировал Кнуров, - только дайте вырвать сердце из груди этого мерзавца!