– Болит голова, – сказал он.
– А нечего мешать водку с сиропом. Ты хоть что-нибудь помнишь?
– Да. Мы праздновали это, как его… Упразднение Партии маленьких людей.
– А где все?
– А никого больше и не было. Партия закрыта, Минюст отменил регистрацию. Соратников больше не осталось, Бруно. Кто-то ушел к Мухомору в его Партию полноценных людей ограниченного роста, кто-то просто соскочил. Мы вдвоем праздновали.
– А Инга с Эльзой?
– Облагораживают офис у Мухомора. Обои там, занавески, все прочее.
– Вот куклы хреновы.
– Они сказали, ты жрешь слишком много мяса.
– Ага. И трахаю толстух под два метра.
– Ты их сам послал к Мухомору, – сказал Пушистик. – Куда-то в том направлении.
– Не помню. А Краюха где? Поляк?
– Свалили куда-то с двумя дагестанцами. Еще позавчера. Кстати, все партийные деньги тоже куда-то исчезли. А счета нам прислали охрененные…
Бруно с остервенением почесал лоб.
– А как давно я бухаю? – спросил он.
– Неделя уже.
– Ничего не помню, – Бруно схватил Пушистика за шиворот, поднял на ноги и потащил в кухню.
На кухне отсутствовали плита и мойка. Смесителя тоже не было. Холодильник лежал на боку. Оторванная с мясом дверца стояла у стены. Бруно обследовал шкафчики, но, кроме одинокой пачки макарон, ничего там не обнаружил. Похлопал себя по карманам. Сел на пол. Рядом рухнул Пушистик.
– Похоже, я вернулся к тому, с чего начал, – сказал Бруно. – Денег ни шиша, водки ни грамма.
– Я спрятал бутылку «Смирнова» в спальне под матрасом, – сказал Пушистик. – Принести?
– Погоди. Погоди. – Бруно потрогал себя за голову. – Это все правда, что я был председателем партии, читал Толстого, этого, как его, Монтес… как-то так, короче? Что я везде ездил, выступал, толкал речуги? Или мне все это по пьяни приснилось?
Он повернулся к Пушистику, заглянул ему в глаза, взял за ворот и потряс. Голова Пушистика дернулась взад-вперед, клацнули зубы. Он был похож на грустного Пьеро с красными кроличьими глазами.
– Я все-таки схожу за водкой, – сказал Пушистик, поднимаясь.
Он вышел. Бруно что-то увидел в углу рядом с холодильником. Подполз ближе. Это был его мобильник – тот самый старый «Сименс» с фонариком, которым он когда-то хвастался перед Сулимовым и Романычем.
Бруно нашел в абонентском списке номер Трепетова. Нажал вызов. После пятнадцатого по счету гудка вызов сбросился, на экране появилась надпись: «Абонент не отвечает. Повторить?»
В прихожей хлопнула дверь. Бруно отложил телефон в сторону.
– Пуш, глянь, кто там!
Никто не ответил. Бруно встал на ноги, вышел из кухни. В прихожей никого не было.
– Пуш!
В спальне тоже пусто. Бруно обошел всю квартиру. Пушистик ушел. Водку, если она и вправду была, он прихватил с собой.