— Молва говорит, что герцог Эфройский жесток и самолюбив и привык получать все, что пожелает. А опыт доказывает, что такие люди обычно не утруждают себя плетением сложных интриг, — нехотя произнесла Эста, твердо уверенная, что в душе спутники уже с ней согласились, и спорят скорее от нежелания путешествовать по разбитой дороге, да плохого настроения от недосыпа.
— Но его люди не решится задержать меня, по крайней мере, надолго, — Геверт еще произносил эти слова, а в памяти уже живо всплыли так задевшие его мелочи в поведении принца и его советника на последнем ужине во дворце, — вот дьявол. Теперь я понял… вы правы, Эсталис, они еще в тот вечер всё знали. И принц поддерживает советника… а эта маленькая продажная интриганка тоже что-то пронюхала, раз весь вечер вешалась на Твигерна.
— Ты мне не рассказал, — нахмурился Змей.
— А тебя не было. И потом ты приехал позже… — герцог спохватился, что зря обвиняет друга и произнес с раскаянием, — извини, это я виноват. Но в таком случае нам нужно держать оружие наготове, просто так я их и близко к карете не подпущу.
— Мы успеем доехать до Лошты, — невесело сообщила Эсталис, убедившись, что до нанимателя, наконец, дошла вся серьезность ситуации, — а там купить портал в Адер. А стражники с каретой пусть едут спокойно… как будто мы в карете.
— Но Хара я не оставлю, — сразу заявил его светлость, мгновенно смирившись с такой непредвиденной тратой денег, — год назад герцог Эфройский упорно хотел купить его у меня.
Значит у него еще хуже ситуация, чем мне представлялось, могла бы сказать Эсталис, но совершенно не собиралась этого делать.
В карете постепенно становилось теплее, да и в коконе из одеяла было так уютно, что Эста позволила себе уснуть. И не стала просыпаться, даже когда карета ожидаемо закачалась на ухабах деревенской дороги. Впрочем, как вскоре выяснилось, слух о ее неудобстве был сильно преувеличен дамами, привыкшими ездить по выложенным гладкими плитами королевским трактам. После последней попытки переворота в каменоломнях королевства появилось много мускулистых рук.
Эста не пожелала просыпаться, даже когда граф остановил отряд на короткий привал в какой-то деревушке. После этого привала они с герцогом, стараясь не шуметь, пили прямо из кувшинчика парное молоко и ели душистые сырники, шепотом обмениваясь впечатлениями о деревенских красавицах.
"Проснулась" глупышка только часам к одиннадцати, почувствовав, что карета остановилась, и забеспокоился устроивший голову у неё на коленях ирбис. Посмотрела в окно на унылый осенний пейзаж, вылезла на бревенчатый помост перед стоящим у развилки трактиром, в котором обычно останавливались умыться и перекусить везущие продукты в Турис скупщики.