Иезекииль пережил падение Иудеи и высылку секты в Вавилон, будучи очевидцем тех событий, которые он описал в своей книге. Другие «пророческие» части книги показывают этого отца-основателя правоверного иудаизма, как человека, явно находившегося во власти мрачных, истинно дьявольских, навязчивых идей. Многие части книги Иезекииля невозможно было бы в те времена опубликовать, кроме как в виде Священного Писания.
В начале книги он описывает осаду Иерусалима словами, приписываемыми им самому Господу Богу. Иезекиилю приказывается искупить «беззакония» народа, поедая хлеб, испеченный «при глазах их на человеческом кале». На его заверения, что он всегда точно соблюдал диетические законы Иеговы, не беря в рот ничего мерзостного, человеческий кал заменяется коровьим навозом. Затем Господь грозит нарушителям Закона людоедством — проклятие, видимо особо излюбленное левитами: «зато отцы будут есть сыновей среди себя, и сыновья будут есть отцов своих… третья часть падет от меча… а третью часть Я рассею по всем ветрам… И пошлю на вас голод и лютых зверей… и язва и кровь пройдет по тебе».
Все это — наказание всего лишь за «несоблюдение», а вовсе не за какие либо особо злые дела. Следуют целые страницы проклятий, включая обещание Иеговы использовать неевреев как орудие наказания иудеев: «Я приведу злейших из народов, и завладеют домами их». Описывая наказание тех, кто служит «другим богам», Иезекииль сообщает свое весьма характерное видение: «…пусть приблизятся каратели города» (Иерусалима), «каждый со своим губительным оружием в руке своей…» Далее говорится: «…один, у которого есть при поясе прибор писца… пойди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак» (это — правоверные, соблюдавшие Закон). Поставив на лбах печать, Иезекииль продолжает: «Господь говорит в слух мой», приказывая людям: «… идите за ним по городу и поражайте; пусть не жалеет око ваше и не щадите старика, юношу и девицу, и младенца и жен бейте до смерти, но не троньте ни одного человека, на котором знак… и вышли и стали убивать в городе».
С тех пор жители Иерусалима видно считали полезным вздыхать и плакать на виду у других: так, может быть, и появилась Стена Плача. Следуют одна за другой главы, полные угроз, с неизменным успокоением, что если нарушители «Закона» вернутся к его соблюдению, то еще большие несчастья падут на язычников, хотя и не совсем понятно, за что: «И выведу вас из стран, по которым вы были рассеяны, и приведу вас в землю, которую Я клялся дать отцам вашим… и будут Моим народом и Я буду их Богом». О судьбе же других народов «…скажи всякого рода птицам и зверям полевым: собирайтесь и идите; со всех сторон сходитесь к жертве Моей, которую Я заколю для вас, к великой жертве на горах Израилевых, — и будете есть мясо и пить кровь. Мясо мужей сильных будете есть и будете пить кровь князей земли… будете есть жир до сытости И пить кровь до опьянения… и явлю силу Мою между народами, и все народы увидят суд Мой, который Я произведу, и руку Мою, которую наложу на них». Пока о6ученные Иезекиилем книжники в течение 80-ти лет продолжали составлять свой Закон, вернувшиеся в Иерусалим иудеи постепенно устанавливали нормальные отношения с соседями, не зная еще о режиме ханжества и обособленности, готовившемся для них в Вавилоне. Многие молились другим богам, прося дождя, урожая, солнца и скота, а Иегове молились при племенных распрях.