Другой маклер взял на себя переговоры с его клиентом, а Гари выскочил из офиса и вышел на изнывающий от зноя Манхэттен. Что это, тепловая волна? Солнце решило пуститься во все тяжкие? Нищий с собакой, похожей на запаршивевшего старого льва, протянул к нему руку.
— Чтоб ты сдох, — пробормотал Гари, набирая номер на сотовом.
Он знал, что в этот момент Така забился в крохотную закусочную, где подавали лапшу, находившуюся в квартале от его офиса. Он не хотел, чтобы кто-нибудь услышал хоть слово из его разговора. Он ужасно боялся тесного замкнутого пространства, а тюремные камеры в Японии были устроены именно таким образом: стальные двери, маленькие смотровые оконца и клетки метр восемьдесят на метр двадцать. И смилуйся Господи над заключенным выше среднего роста! Така как раз таким и был.
Гари слушал гудки в телефоне, вызывавшем Токио. Он надеялся лишь на то, что защищенность от прослушивания переговоров по сотовому телефону не была вымыслом.
Вдруг этот проклятый нищий толкнул его в спину и произнес:
— Моя начальная ставка — пятьдесят. Я готов выслушать встречное предложение.
Это ему мерещится? Нищий с чувством юмора?
— Будда, работать! — обратился тот к своей дворняжке, и она исполнила замысловатое па. Мило.
Телефон заговорил по-японски: звонок не был принят.
— Почему бы тебе не найти работу! — рявкнул Гари на нищего, снова набирая номер.
— Была у меня работа, такая же, как у тебя: чистые ботинки, большой кабинет, секретари и секретарши и всякое такое. Честно тебе скажу, именно секретарши меня и достали… и еще лифты…
Гари поспешил прочь. Его мучили неприятные предчувствия о том, какое его ожидает будущее. Потеря работы, регистрация его лицензии в базе данных вездесущей Комиссии по ценным бумагам.
Наконец Така услышал телефонный звонок. Он выхватил мобильный из кармана и быстро открыл.
— По-моему, они знают, чем мы занимаемся.
— Боже!
В Японии Така краем глаза заметил, что вся улица вдруг оказалась в тени. Внезапный сильный порыв ветра поднял в воздух уличную пыль, грязь, обертки от жвачки и пустые пачки из-под сигарет.
— Мне звонили из Комиссии по ценным бумагам…
— Тебе? Звонили из Американской комиссии по ценным бумагам?
— Они хотели знать о сделках с «Воридиумом».
— Я так и знал. Я чувствовал, что все этим кончится. Клянусь, я думал, что в этот раз все пойдет на юг.
Полицейская машина остановилась рядом с маленьким грузовичком, в который семья владельца закусочной лихорадочно грузила драгоценные фрукты и овощи. В отличие от американцев, японцы очень серьезно относились к своей сельскохозяйственной продукции. Самые худшие из этих дынь в Америке продавались бы за пятнадцать долларов и стоили бы каждого пенни своей цены. Но зачем им было так торопиться с погрузкой, да еще в середине дня? Полицейский явно хотел, чтобы они убрали с проезда свой грузовик.