Он сжал машинку в кулаке. Я поставила его на землю, и он пустился бежать.
— Какого черта ты тут делаешь? — спросил Рафаэль рычащим голосом у Тедди Джо.
Тедди Джо пожал плечами, качнув массивными крыльями.
— Пришел сделать все так, как надо. Я служу Аиду, как служил Дулос, только он — жрец, а у меня работа другая.
— И где же ты был до сих пор?
— Послушай, друг, я подчиняюсь правилам. Сам хотел бы появиться раньше и начать сносить головы, но мне пришлось сидеть на заднице ровно и ждать, пока кто-нибудь откусит от этого дурацкого яблока. Я тут вроде аварийного тормоза — вот почему выходит, что я на стороне добра.
Линн завопила.
— И вот оно, — объявил Тедди Джо.
Живот Линн разорвался, вывалилась скользкая зеленая масса, вскипела — и всосала в себя Паучиху. Такое впечатление, будто ее тело вывернулось наизнанку. Масса стала расти, все больше и больше, больше дома, больше Цербера. На ее поверхности выступила чешуя. Внутри клубилась магия, хлестала мне органы чувств, переводя их в режим форсажа.
Зеленая масса изогнулась, развернулась. На поляне оказалось огромное тело рептилии. Злобно клацали зубами три головы дракона, подергиваясь на длинных шеях.
Дракон понюхал ночной воздух и взревел.
Тедди Джо взлетел свечкой вверх и повис в воздухе — меч пылал маяком в ночи.
— Средняя голова — мне. Вы делайте что хотите.
Дракониха Линн резко обернулась, и я увидела ее глаза: холодная зелень, лишенная любых чувств, лишенная человечности. Что-то щелкнуло у меня внутри, мир затопила ярость, смывая способность рассуждать. Я была зла невероятно: она украла чужое тело, лишив подругу возможности его оплакать. Она пытала его призрак. Она похитила и терроризировала ребенка. Она заслужила смерти.
Тедди Джо размахнулся. Огненный меч прорезал шею как масло, и голова рухнула, оставив запах обугленного мяса. Обрубок задрожал, раскололся вдоль — и вместо старой головы появились две новых. Они бросились на Тедди Джо, клацая зубами.
— Гидра, будь она проклята!
Тедди Джо увернулся от зубов.
Я чуяла запах ее тела, ожидающего меня прямо под чешуей. Пальцы сжались в кулаки, язык облизал кончики клыков. Изнутри меня грела ярость, горячая и острая, такая желанная. Андреа, рыцарь Ордена, сегодня пусть поспит. Я сегодня — звереныш, дочь гиены.
Плоть дракона манила, упругая и гладкая, она змеилась передо мной, манила отведать.
Мир стал красным — и я бросилась.
Кровь. Рвать, когтями, кровь, еще, глубже, в мясо, в мясо.
Передо мной пульсировал огромный разбухающий мешок, я полоснула его, смеясь от обдавшей меня крови, и продолжала рвать. Вокруг меня тряслась влажная горячая краснота.