Мыслительные способности Майкла равнялись его обаянию. Другими словами, их не было вообще.
— У вас личные претензии к Эрику, или двуличие — ваше привычное состояние?
«Займи их разговорами! Дай Пэм немного времени, чтобы прийти в себя».
— Мы всегда такие, — ответил он, и оба расхохотались.
Они точно были два сапога пара. Моя тревога и опьянение Пэм явно доставляли им удовольствие.
— Вставай, Пэм! — скомандовала я, и она с трудом поднялась на ноги.
Руди снова засмеялся. Все мои внутренности горели лютым огнем ненависти.
Лицо моей подруги покрылось пятнами, ее движения были замедленными и неуверенными, в глазах светился испуг. Я никогда не видела, чтобы Пэм чего-то боялась. Она была легендарным бойцом, даже среди вампиров, славившихся жестокостью и беспощадностью.
— Тебе необходимо двигаться, — продолжала я, обращаясь к Пэм.
— Вам это не поможет, — оскалился Руди. Он стоял, прислонившись к стене. — Ей станет лучше не раньше, чем через два часа. А тем временем мы с Майклом позабавимся с тобой. Потом настанет ее очередь.
— Пэм, посмотри на меня! — потребовала я, пытаясь не думать о задуманных ими забавах.
Пэм меня послушалась.
— Ты должна мне помочь! — настойчиво продолжала я, стараясь доставить информацию в ее затуманенный мозг. — Эти мужчины хотят причинить нам вред.
В конце концов Пэм удалось посмотреть мне в глаза, и она медленно кивнула. Я слегка повела головой вправо, большим пальцем ткнув себя в грудь. Затем наклонила голову в сторону Майкла и тем же пальцем ткнула в нее.
— Я понимаю, — отчетливо произнесла Пэм, но я видела, каких усилий ей это стоило.
Майкл продолжал сидеть, но Руди оттолкнулся от стены в тот же момент, как я выхватила пистолет. Они почуяли запах пистолета (если бы Майкл не курил, они, возможно, унюхали бы его еще раньше) и отреагировали с присущей их расам скоростью. Руди бросился на меня, и я выстрелила ему в лицо. Одновременно Пэм перегнулась через стол и схватила Майкла за уши. Он вцепился в ее руки и рванул на себя. Пэм упала на стол. В другой ситуации она швырнула бы его через плечо или исполнила какой-нибудь другой, в равной степени впечатляющий трюк. Но в состоянии интоксикации все, что ей удалось, — это не выпустить из пальцев то, что в них уже было зажато. Майкл начал колотить ею об стол. Он был слишком зол, чтобы отрывать ее руки от своих ушей, в то время как мог избивать ее тело. Он не сомневался, что рано или поздно Пэм придется разжать пальцы.
Пока Руди, булькая кровью, ощупывал дыру на лице пониже левой скулы, я крикнула:
— Тяни, Пэм!
И она послушалась.