Яарон показал ему на кресло, а сам занялся чайником. В тесном кабинете пахло застоялым трубочным дымом, царил беспорядок. Голый деревянный пол, письменный стол, в углу допотопный ксерокс. Открытые окна выходили на север, в сторону стадиона «Блумфилд» и небоскребов в центре города. Стены комнаты украшали плакаты в рамках, пропагандирующие среди прочего марши левой партии «Хадаш», пикетирование в защиту физика-ядерщика Мордехая Вануну и постановку Шмуэля Хасфари «Хамец»[46].
– О ней написали во всех газетах, – заметил Яарон, стоя к Бен-Рою спиной и насыпая в кружку кофе. – Но не на первых страницах. Можно было подумать, что об убийстве одной из лучших представительниц нашей журналистики оповестят шапки на первых полосах. Не тут-то было. Сексуальная жизнь мэра Иерусалима оказалась важнее.
Бен-Рой не заглядывал в газеты. Похоже, их страхи, что журналисты сорвутся с цепи и начнут наперебой рассказывать об убийстве Клейнберг, не оправдались. По крайней мере на данный момент.
– «Гаарец» опубликовала пристойный некролог, – продолжал старик. – Самое малое, что могла сделать редакция, учитывая, сколько эксклюзивных материалов она для них подготовила. Бедная Ривка. Ужасное дело. До сих пор не могу поверить. – Он покачал головой. – Хорошая была женщина. Непростая в общении, но хорошая. И чертовски способная журналистка. Зихрона ле враха!
В чайнике закипела вода, должно быть, была уже горячая, потому что грелась меньше минуты. Яарон наполнил кружку.
– К сожалению, молока у меня нет.
– А сахар?
– Это найдется.
Яарон бросил в кружку две ложки сахара и подал кофе Бен-Рою вместе с номером «Мацпун ха-Ам».
– Выпуск этого месяца. Чтобы вы получили представление, о чем мы пишем. Здесь есть материал Ривки о деградации израильских левых. Не найдете лучшего анализа, почему страна политически в полной заднице.
Он подошел к столу и сел. Бен-Рой посмотрел на обложку журнала. На ней была изображена схематическая карта Израиля, но таким образом, что страна напоминала воронку с отверстием в самой южной точке. Из воронки в большое мусорное ведро вереницей сыпались слова: «труд», «мир», «плюрализм», «терпимость», «демократия», «здравомыслие».
– Хорошая картинка, как вы считаете? Моя задумка.
– Что ж… вызывающая.
– Вы интересуетесь политикой?
Бен-Рой пожал плечами. «Иногда интересуюсь, иногда нет. Но уж точно не сегодня». Редактор прочел это по выражению его лица и не стал развивать тему.
– Левых больше нет. – Это все, что он сказал. – С тех пор, как мы пригласили миллион русских осуществлять алию и они потащили страну в такие дебри, что даже Зеев Жаботинский, должно быть, перевернулся в могиле.