Кишле, что по-турецки означает «тюрьма», так прозвали этот участок. Длинное двухэтажное здание из серого камня с зарешеченными и закрашенными окнами в период османского владычества служило именно тюрьмой. И теперь, возвышаясь на южной стороне площади, добавляло ее облику дух суровой запущенности. В Назарете существовал еще один полицейский участок, также называвшийся Кишле. И, по всеобщему признанию, он слыл самым красивым зданием полицейского ведомства в стране. Но место, где работал Бен-Рой, никак нельзя было назвать красивым.
Дежурный на пропускном посту узнал его и, открыв автоматические ворота, махнул рукой, давая знак проезжать. Бен-Рой миновал арку и двадцатиметровый тоннель, который, прорезая здание насквозь, вел в большой двор. В дальнем конце двора располагались конюшни и манеж для выездки лошадей. Рядом длинное, безобидное на вид, похожее на склад здание приютило городское подразделение по обезвреживанию неразорвавшихся взрывных устройств. Все остальное пространство было выделено под парковку машин и фургонов. Здесь стояло несколько автомобилей с полицейскими номерами – красными, с буквой «М», означающей «миштерет»[8]. Но на большинстве машин номера были желтые, гражданские. У Бен-Роя имелись и те и другие. Но он чаще пользовался гражданскими – нечего афишировать, что ты коп.
Он замедлил ход и втиснулся в пространство между двумя внедорожниками «поларис-рейнджер». А когда вылезал из машины, кто-то раскрыл над ним зонт.
– Тода[9], Бен-Рой, благодаря тебе я выиграл пятьдесят шекелей.
Бородатый мужчина с брюшком подал ему пластиковую чашку с кофе по-турецки. Это был Ури Пинкас, коллега-детектив.
– Фельдман засек тебя в пробке, – объяснил он хриплым баритоном. – Мы заключили небольшое пари: сколько ты выдержишь до того, как врубишь сирену. Я точно угадал – пять минут. Стареешь, становишься с годами терпеливее.
– Половина моя, – хмыкнул Бен-Рой, принимая кофе и закрывая машину.
– Черта с два.
Они пошли по двору. Пинкас держал над ними зонт, выставив его навстречу дождю, а Бен-Рой потягивал напиток. Хотя Пинкас и язвительный подлюга, но нельзя не признать, что кофе он умеет варить мастерски.
– Ну что там стряслось? – спросил он. – Мне сообщили – труп.
– В армянском храме. Все уже там. Во главе с шефом.
Бен-Рой удивленно поднял брови. Необычное дело, чтобы начальник лично подключался к расследованию. Во всяком случае, на такой ранней стадии.
– Кто следователь?
– Шалев.
– Слава Богу. Значит, есть надежда, что мы распутаем этот случай.
Они шли к ведущему во двор тоннелю. Слева к тыльной стороне главного здания примыкала одноэтажная пристройка, в которой размещался центр мониторинга трехсот с лишним камер наблюдения, установленных в Старом городе.