Халифа и Бен-Рой стояли перед ним, прижавшись к стенке контейнера. Глаза египтянина пылали ненавистью. Бен-Рой же смотрел скорее с недоумением. В его голове вращались колесики – он пытался сплести разрозненные нити и понять, что происходит.
– Мы только что пообщались с вашей дочерью. – Он дотронулся до распухших губ.
– Вот как, – ухмыльнулся Баррен. – Выдающаяся юная леди. Согласны?
– Она все время работала на вас?
Улыбка старика стала шире.
– Я же сказал, она выдающийся человек. И очень храбрая. Я ею горжусь.
– Это она все подстроила? – спросил Халифа. Лицо у него было смертельно бледным, а голос звучал тускло и невыразительно. – Заманила сюда людей из «Немезиды», чтобы вы их убили?
Баррен, шаркнув ногами и ссутулившись, изменил позу.
– Скажем так: для меня большое утешение сознавать, что когда я отойду от семейных и корпоративных дел, они останутся в надежных руках.
Он усмехнулся, издав сухой, неприятный звук, словно одышливо пыхтела собака. Снова промокнул губы и положил платок в карман. В голове Бен-Роя колесики продолжали крутиться. Но нити никак не свивались воедино – по-прежнему оставались лишние концы. Одно не соответствовало другому.
– Эти люди… они были только частью организации, – продолжал Баррен, – отколовшейся группой, ячейкой. Сама «Немезида» никуда не делась. Думаете, так просто от нее избавиться? – Он снова усмехнулся. – Ну ничего, детектив, капля по капле, шажок за шажком. Не сомневайтесь, мы владеем ситуацией.
– Что произошло с Ривкой Клейнберг? – Бен-Рой решил узнать как можно больше, прежде чем произойдет неизбежное. – Ее-то кто убил? Рейчел?
Баррен отмахнулся от вопроса.
– Человек, в душе которого интересы компании на первом месте. Думаю, в данных обстоятельствах нет смысла входить в подробности. Хотя должен отдать вам должное: остальное вы выведали очень точно. Я читал копию вашего доклада. Отличный пример сыскной работы.
Он поднял распухшую, покрытую печеночными пятнами руку и шутливо отдал Бен-Рою честь.
– Как вы справедливо заключили, мы наткнулись на рудник, когда производили изыскания в этих местах. Тогда мы не придали этому значения. И лишь когда получили концессию в Драгеше, нам пришло в голову, что у нас в руках готовое складское сооружение для той части отходов, которую мы обязались вывозить из Румынии.
Порыв ветра окутал туманом его похожее на тыкву, одутловатое лицо.
– Лишь одну, главную, деталь вы истолковали неверно, – продолжал Баррен, когда дымка рассеялась. – Мы завозим в Египет не все отходы, а только примерно четвертую часть. А остальное в самом деле отправляем в Штаты для переработки и помещения на свалку. Чертовски дорогое удовольствие, как я вам докладывал, когда мы говорили в прошлый раз. Серьезно снижает прибыль. Так что даже двадцать пять процентов, которые мы сгружаем здесь, экономят сотни миллионов долларов. В этом и есть смысл: увеличивать прибыль. Делать деньги.