Женщина откинулась на спинку стула и стала теребить крестик на груди. Над ее головой лениво хлопал лопастями древний вентилятор, почти не разгоняя стоящую в комнате жару.
– Я ничего не слышала, – проговорила она после долгой паузы. – На севере, как вы знаете, постоянное напряжение. А здесь, слава Богу, все было спокойно. Ну, шейх проповедовал по деревням, Омар, как его там…
– Абд-эль-Карим.
– Да, он. Но его проповеди были скорее антисемитскими, чем антихристианскими. Был еще случай с чистильщиком обуви, когда его бросили в Нил. Он был коптом, но, по-моему, речь шла скорее о деньгах, чем о религиозных убеждениях.
Демиана помолчала, поглаживая пальцами крест. Из-за двери послышался хриплый детский плач, казалось, мучительные рыдания сотрясали весь дом.
– Ничего не могу припомнить, – наконец сказала она. – Мы община меньшинства, поэтому постоянно настороже, особенно после волнений в каирском районе Имбаба и взрыва у церкви в Александрии. Но до сегодняшнего дня у нас таких проблем, как в Фаршуте, не было. И определенно никакого насилия. Есть среди мусульман такие, которые не хотят общаться с христианами. И в моей общине есть люди, не желающие общаться с мусульманами. Но, как правило, все каким-то образом притираются. Неприязненный взгляд – самое неприятное, что тут может быть. Да вот еще собираются сломать нашу церковь. Так ведь и мечети идут под бульдозер. Религиозная неприязнь тут ни при чем.
– Городом управляют полные идиоты, – заметил Халифа.
– Совершенно с вами согласна.
В дверь просунул голову молодой человек, которого Халифа видел до этого в гостиной, и напомнил Демиане, что через пару минут должны появиться люди из банка «Миср».
– Мы просим заем, – объяснила она. – Не уверена, что у нас получится. Другие банки нам отказали, но попытаться все равно необходимо. Простите, вынуждена прервать нашу беседу.
Халифа махнул рукой.
– Мне тоже пора возвращаться в участок.
Они встали и вышли в гостиную. Рыдал безрукий ребенок, которого, словно сломанную куклу, усадили в углу дивана. Девочка, решил Халифа, хотя не совсем уверенно. Проходя мимо, Демиана подхватила ее на руки и прижала к груди. Почти сразу рыдания сменились приглушенным хныканьем. Демиана покачала ребенка и отдала молодому человеку, а сама повела полицейского к выходу. Горбатый мальчик снова сидел на мотоцикле, его непропорционально большие губы были измазаны шоколадом. Увидев взрослых, он слез с сиденья и опять взял Халифу за руку.
– Не откажетесь порасспрашивать? – спросил детектив, пока они шли через прихожую. – Может, кто-нибудь что-нибудь слышал.